Иван бецкой. Сборник научных трудов

03 февраля 1704 - 31 августа 1795

личный секретарь императрицы Екатерины II (1762-1779), президент Императорской Академии искусств (1763-1795), возглавлял комиссию по каменному строению в Санкт-Петербурге и Москве, русский государственный деятель

Биография

Внебрачный сын генерал-фельдмаршала князя Ивана Юрьевича Трубецкого , сокращенную фамилию которого впоследствии получил, и, вероятно, баронессы Вреде. Родился в Стокгольме, где отец его был в плену, и там же прожил детские годы. Получив сначала под руководством отца «преизрядное учение», Бецкой был послан для дальнейшего образования в Копенгаген , в местный кадетский корпус; затем недолго служил в датском кавалерийском полку, во время учения был сброшен лошадью и сильно помят, что, по-видимому, и принудило его отказаться от военной службы. Он долго путешествовал по Европе, а 1722-1726 годы провел «для науки» в Париже , где, вместе с тем, состоял секретарем при русском после и был представлен герцогине Иоанне Елизавете Ангальт-Цербстской (матери Екатерины II), которая и в то время, и впоследствии относилась к нему очень милостиво (благодаря чему возникла гипотеза о том, что Екатерина II - его дочь).

В России Бецкой сначала состоял флигель-адъютантом при отце в Киеве и в Москве , а в 1729 году определился на службу в Коллегию иностранных дел, от которой нередко был посылаем в качестве кабинет-курьера в Берлин , Вену и Париж. Благодаря отцу и единокровной сестре Анастасии Ивановне , жене принца Людвига Гессен-Гомбургского, Бецкой стал близок ко двору Елизаветы Петровны . Исследованиями П. М. Майкова установлено, что он совсем не принимал участия в перевороте 25 ноября (6 декабря) 1741 года, возведшем на престол Елизавету.

Вследствие происков канцлера Бестужева Бецкой был принужден (1747) выйти в отставку. Он выехал за границу и по дороге туда старался, по собственным его словам, «ничего не пропустить из пространной живой книги природы и всего виденного, выразительнее всяких книг научающей почерпнуть все важные сведения к большому образованию сердца и ума». За границей Бецкой прожил 15 лет, преимущественно в Париже, где посещал светские салоны, свел знакомство с энциклопедистами и путем бесед и чтения усвоил себе модные тогда идеи.

Пётр III в начале 1762 года вызвал Бецкого в Петербург, произвел в генерал-поручики и назначил главным директором канцелярии строений и домов его величества. В перевороте 28 июня (9 июля) 1762 года Бецкой не принимал участия и о приготовлениях к нему, по-видимому, ничего не знал; может быть, потому, что всегда равнодушно относился к политике в собственном смысле. Екатерина, знавшая Бецкого с самого приезда своего в Россию, приблизила его к себе, оценила его образованность, изящный вкус, его тяготение к рационализму, на котором и сама воспиталась. В дела государственные Бецкой не вмешивался и влияния на них не имел; он отмежевал себе особую область - воспитательную.

Указом 3 марта 1763 года на него было возложено управление, а в 1764 он был назначен президентом Академии художеств, при которой он устроил воспитательное училище. 1 сентября 1763 года был обнародован манифест об учреждении московского воспитательного дома по плану, составленному, согласно одним данным, самим Бецким, согласно другим - профессором Московского университета А. А. Барсовым , по указаниям Бецкого. По мысли Бецкого, в Петербурге было открыто «воспитательное общество благородных девиц» (впоследствии Смольный институт), вверенное его главному попечению и руководству. В 1765 году он был назначен шефом Сухопутного шляхетского корпуса, для которого составил устав на новых началах. В 1768 году Екатерина II произвела Бецкого в чин действительного тайного советника. В 1773 году, по плану Бецкого и на средства Прокопия Демидова, было учреждено Воспитательное коммерческое училище для купеческих детей.

Введение

Глава I. Происхождение института статс-секретарей 45

1. Эволюция правительственной канцелярии до 1762 г 45

2. Образование канцелярий статс-секретарей в 1762-1764 гг 62

Глава II. Статс-секретари и их канцелярии в 1764-1775 гг. (состав, структура, функции) 97

1. Состав и структура канцелярий статс-секретарей в 1764-1775 гг 97

2. Приём прошений и работа с ними как одна из основных функций статс-секретарей 116

3. Роль статс-секретарей в государственном управлении и ведении частных дел Екатерины II в 1764-1775 гг 13

Глава III. Состав, структура и функции канцелярий статс-секретарей в 1775-1796 гг 16

1. Состав и структура статс-секретарских канцелярий в 1775-1796 гг 16

2. Основные функции статс-секретарей в 1775-1796 гг 217

Заключение 24

Список использованных источников и литературы 25

Список сокращений 26

Введение к работе

XVIII век - время крупных перемен в Российском государстве;

Московская Русь, «Московия» стала Российской империей, сословно-

представительная монархия сменилась абсолютной, возникли многие

новые государственные учреждения (Сенат вместо Боярской думы,

коллегии, комиссии, канцелярии вместо приказов), оформилась

чиновническая бюрократия. С усилением абсолютной власти монарха в

системе управления видную роль стала играть императорская

канцелярия, получившая при Петре I наименование «Кабинет Его

императорского величества» - по аналогии с близкими ей по функциям

монаршими канцеляриями Западной Европы (во Франции, Швеции,

немецких княжествах и т. д.).

Самыми известными и самыми насыщенными в истории России

XVIII в. важными событиями можно назвать царствования Петра I и

Екатерины И. При Петре I был основан (в 1704 г.) Кабинет Его

системе государственного управления; при Екатерине II в его структуре

произошли важные перемены. Внутри Кабинета сформировался институт

так называемых «статс-секретарей». Это были люди, особо

приближенные к Екатерине II, которые официально были назначены

только к приему челобитных на имя Её императорского величества, но

реально выполняли и ряд других функций - осуществляли сбор

информации, вели переписку императрицы и т. д. Всего на этом посту за

долгое правление Екатерины II их сменилось 16 человек. Это были (в

порядке назначения в статс-секретари): А.В. Олсуфьев, И.П. Елагин, Г.Н.

Теплое, СМ. Козьмин, Г.В. Козицкий, С.Ф. Стрекалов, П.И. Пастухов,

П.В. Завадовский, А.А. Безбородко, П.А. Соймонов, П.И. Турчанинов,

А.В. Храповицкий, B.C. Попов, Г.Р. Державин, Д.П. Трощинский, А.М.

Грибовский. У каждого из них была своя канцелярия, в которой велось делопроизводство по порученным императрицей делам.

Для абсолютной монархии была характерна предельная централизация управления в стране, сосредоточение всех нитей власти в руках монарха, который стремился сам вникать во все дела, контролировать и регламентировать абсолютное большинство сторон жизни (как, например, Людовик XIV во Франции). Монарх назначал на высшие посты особенно известных и преданных ему людей, - тех, кому он покровительствовал в силу своих симпатий, видел их способности и особенно доверял (в перзую очередь - фаворитов), и проводил через них свою политику.

Роль личной канцелярии монарха в эпоху абсолютизма особенно возросла: именно через неё он сносился с высшими и центральными государственными учреждениями, там готовились законопроекты и доклады по текущим делам, в которых суммировались сведения по всем вопросам управления. В личной канцелярии могли работать только особо доверенные люди (ведь через канцелярию проходил ряд секретных дел), а главное, там не было места неспособным людям; надо было обладать огромной трудоспособностью, чтобы справляться со всем потоком документации, прекрасно владеть пером, чтобы составлять доклады для монарха.

От Кабинета е. и. в. в Российской империи XVIII в. ведут своё происхождение все последующие канцелярии при главе государства в России. Время создания и развития института статс-секретарей является одной из важных стадий становления правительственной канцелярии в нашей стране, так же, как и само время правления Екатерины II есть один из значительных этапов в развитии государственности России. Поэтому изучение функционирования института статс-секретарей является весьма актуальной темой для отечественной исторической науки.

Исследование данной проблемы позволит проанализировать одну из сторон преобразования государственного аппарата в России при Екатерине II, осветить новые факты в истории «просвещенного абсолютизма», лучше представить себе повседневную практику, опыт управленческой деятельности в государстве на высшем уровне, и, возможно, использовать лучшее из него в идущем в настоящее время реформировании государственной службы в РФ. Наконец, изучение деятельности статс-секретарей, их взаимодействия с другими должностными лицами и императрицей даст возможность восполнить отдельные пробелы в изучении политической истории России второй половины XVIII в., дополнить портреты известных и не очень государственных деятелей данной эпохи.

Нельзя не отметить, что и в прежнее время, и сейчас изучение России в XVIII веке в целом и конкретно в эпоху Екатерины II привлекало и продолжает привлекать внимание историков, как в России, так и за рубежом. Соответственно, к теме деятельности статс-секретарей исследователи также неоднократно обращались.

Первыми написали о себе два века назад сами екатерининские статс-секретари. Уже А.В. Храповицкий, осветивший в своем дневнике собственную деятельность на посту статс-секретаря в 1782-1793 гг., отметил, что «секретари Ея Величества докладывают по входящим бумагам и подают указы к подписанию и ставят на них числа» .

Само слово «статс-секретарь» у Храповицкого отсутствовало. Но уже известный поэт Г.Р. Державин в своих «Записках», написанных в 1802-1812 гг., и А.М. Грибовский в «Записках о императрице Екатерине Великой», завершенных в конце 1820-х - начале 1830-х гг., активно его употребляли в отношении самих себя и своих коллег 2 . Сам этот термин

1 Храповицкий А.В. Дневник. 1782-1793. СПб.,1874. С.378.

6 появился в начале XIX в., и авторы, состоявшие при Екатерине П «у приема прошений», стали использовать его в своих воспоминаниях для обозначения занимаемой ими должности - в связи с частичным сходством своих функций с теми, которые осуществляли чиновники при Александре I и Николае I, занимавшие должность статс-секретаря.

И Храповицкий, и Державин, и Грибовский подробно описали в мемуарах свои обязанности - в первую очередь, рассмотрение прошений, доклады по различным делам. Но, разумеется, всё это не является историографией в собственном смысле данного слова. Другое дело, что написание этими людьми записок о своей службе способствовало впоследствии пробуждению интереса у историков к институту статс-секретарей. Можно отметить, что записки статс-секретарей, являясь источником по данной теме, в то же время заложили основу историографии этого института.

Впервые в отечественной историографии картину правления Екатерины II и, соответственно, государственного устройства данной эпохи дал в конце XVIII в. историк и публицист М.М. Щербатов в сочинении "О повреждении нравов в России". Он отрицательно, и, возможно, очень однобоко, оценивал многие нововведения Екатерины II, а также нравы, царившие при ее дворе. Создав галерею портретов людей, окружавших Екатерину, он дал нелестные характеристики и некоторым из статс-секретарей: Завадовского, бывшего также и фаворитом императрицы» обвинил в награждении чинами многих малороссиян, Елагина и Безбородко - в безмерной лести в адрес Екатерины 1 .

Историк и писатель Н.М. Карамзин, напротив, в "Историческом похвальном слове Екатерине Второй" всячески превозносил учреждения

1 См.: Щербатов М.М. О повреждении нравов в России. // «О повреждении нравов в России» князя Щербатова и «Путешествие» А. Радищева. Факсимильное издание. М: Наука,1984. С.83-85.

данной императрицы, ее умение отличать избранных и достойных (что можно отнести к статс-секретарям). Впрочем, в "Записке о древней и новой России" он подошел к оценке екатерининского правления более критически, и его взгляды перекликались там с мнением Щербатова: "Вельможа, чувствуя несправедливость свою в тяжбе с дворянином, переносил дело в кабинет; там засыпало оно и не пробуждалось. В самих государственных учреждениях Екатерины видим более блеска, нежели основательности; избиралось не лучшее по состоянию вещей, но красивейшее по формам" 1 . Здесь виден намек на статс-секретарей, принимавших прошения на имя императрицы.

В целом, в дворянской историографии XVIII- начала XIX вв. имели место лишь общие оценки государственного устройства эпохи Екатерины II, а также оценки моральных качеств отдельных сановников. Описания же функций статс-секретарей, их роли в управлении мы не находим.

Первым к событиям, связанным с назначением статс-секретарей к принятию прошений, обратился в 1840-е А.И. Вейдемейер - автор первых трудов по истории послепетровской России. В книге «Двор и замечательные люди в России во второй половине XVIII столетия» он изложил события царствования Екатерины и биографии её наиболее знаменитых сподвижников. Вейдемейер верно отметил, что первые статс-секретари были назначены, когда государыню «обременили» при возвращении в Санкт-Петербург большим количеством прошений 2 . Он также написал, что статс-секретари зачитывали документы о пожаловании наград, а Безбородко ещё ведал собственными делами Екатерины 3 .

1 См.: Историческое похвальное слово Екатерине Второй, сочиненное Николаем
Карамзиным. Москва, 1802. С.14, 16, 54-56, 179-180; Карамзин Н.М. Записки о
древней и новой России. СПб, 1914. С.40.

2 См.: Вейдемейер А.И. Двор и замечательные люди в России во второй половине
XVIII столетия. 4.1. СПб.,1846. С.21-22.

3 См.:тамже.С.180,185.

Историки государственной школы второй половины XIX в. предприняли в своих работах более полный разбор и анализ государственных преобразований второй половины XVIII в. Сделав главным объектом своих исследований историю государственности России, они не могли пройти мимо фигур высших чиновников екатерининского царствования. Отметим также, что в 1821-1828 гг. в "Отечественных записках" был частично опубликован дневник Храповицкого, а в 1847 г. - записки Грибовского появились в "Москвитянине", что облегчило их введение в научный оборот и способствовало развитию интереса историков к институту статс-секретарей. «Дневник» Храповицкого позднее был переиздан полностью в 1874 и 1901 г., а «Записки» Грибовского - в 1864 г.

Представитель государственной школы А.Д. Градовский в 60-е гг. XIX в. использовал их, наряду с законами из ПСЗ (Полное собрание законов Российской империи), в своем труде "Высшая администрация России XVIII в. и генерал-прокуроры". Он констатировал, что "Екатерина... изъявила намерение создать два порядка управления, один личный, другой коллегиальный, распределив между ними дела по их роду" 1 . Далее Градовский, говоря о преобладании личного порядка над коллегиальным в данный период, вскользь отметил немалое место в нем "статс-секретарей и графа Безбородко", единственных имевших право и обязанность ежедневного доклада императрице. Он показал на примере Храповицкого, что статс-секретарь мог быть близко знаком с "видами императрицы" и осведомлен прекрасно обо всех дворцовых делах и интригах 2 . Правда, функции статс-секретарей Градовский не исследовал, сосредоточив все внимание на фигуре генерал-прокурора.

Известный историк СМ. Соловьев в "Истории России с древнейших

1 Градовский АД. Высшая администрация России ХУШ в. и генерал-прокурорыСПб.,
1866.С.217.

2 См.: там же. С.253-254.

времен" скрупулезно, в некоторых местах - по дням, рассмотрел события екатерининского царствования за 1762-1774 гг. В его труде многократно фигурируют имена Елагина, Теплова, Олсуфьева, Козицкого. Однако их служебные функции и обязанности историком не анализировались. Лишь про Елагина было сказано, что сразу же после воцарения Екатерины он был произведен в действительные статские советники "с тем, чтоб ему быть у кабинетных дел императрицы" 1 .

Соловьев отмечал, что должность статс-секретаря фигурировала в нереализованном проекте Императорского Совета, поданного в 1762 г. Екатерине Н. Паниным. Там упоминались четыре представителя главных коллегий (статс-секретари), докладывающие на Совете дела, соответственно компетенции каждого 2 . Автор привёл множество фактов участия статс-секретарей в различных комиссиях и комитетах, а также отметил принадлежность Елагина и Теплова к разным придворным группировкам, их своеобразную конкуренцию и соперничество за внимание и доверие Екатерины 3 . Всё это подтверждалось ссылками на большое количество источников. Таким образом, Соловьев способствовал изучению биографий статс-секретарей и их роли в истории российской государственности.

Почти то же самое можно сказать и о двухтомном труде А. Брикнера "История Екатерины Второй". Разница состояла в том, что Брикнер представил, хотя и более краткий, чем Соловьев, очерк правления Екатерины, но зато описал его полностью, за все 34 года (1762-1796). Таким образом, в поле его внимания попали и те лица, которые исполняли должность статс-секретаря в 70-90-е гг. XVIII в.: Безбородко, Завадовский 4 и другие. Брикнер полнее, чем Градовский, использовал

1 Соловьев СМ. История России с древнейших времен. // Сочинения в 18-и томах. М,

1994. KH.XIIL Т.25. С. 102.

2 См.:тамже.С.139-141.

3 См.: там же. С.119.

4 Брикнер А.Б. История Екатерины Второй. В 2-х тт. [СПб.,1885.] Репринт. М.:

Современник,1991. Т.1. С.262,263,267 и др.; Т.2. С.388,390,414 и др.

сочинения Храповицкого и Грибовского. Впрочем, деятельность менее известных лиц (Стрекалова, Турчанинова, Трощинского) не получила освещения; канцелярии статс-секретарей не стали еще объектами для изучения. Вместе с тем определилась тенденция, которая прослеживается и до наших дней, когда исследуется лишь та сфера деятельности того или иного статс-секретаря, в которой он наиболее прославился: для Теплова -в законотворчестве 1 , для Елагина - в писательстве и масонстве 2 , для Безбородко - в дипломатии 3 , и т.д.; об их обязанностях как статс-секретарей при этом почти не упоминается.

В.О. Ключевский в "Курсе русской истории" и очерке "Императрица Екатерина II (1729-1796)" не сообщил ничего нового о статс-секретарях и даже упоминал их в связи с различными событиями реже, чем Соловьев и Брикнер. Но в наброске лекции "Совет при Екатерине И" он обозначил Безбородко как главного секретаря императрицы и, соответственно, как исполняющего должность государственного секретаря. О Безбородко там сказано, что он был почти единственным предъявителем высочайших повелений Совету, главным докладчиком по всем ведомствам, подносящем императрице протоколы Совета. "Так как в канцелярии графа Безбородко составлялись и акты, состоявшиеся по высочайше утвержденным мнениям Совета, - писал историк, - то он являлся как бы посредником между Советом и императрицей, и через него же устанавливалась связь между собственной ее канцелярией и Советом" 4 .

1 См.: Троицкий СМ. Россия в XVIII в. Сборник статей и публикаций. М.: Наука,
1982. С.140-216.

2 См.: Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половине XVIII
века. Глави, ред. Н.М. Дружинин и др. М.: АН СССР, 1956. С.463; Демина Л.И.,
Мохначева М.П. "Будь уверен, что никогда не забуду любви и верности вашей"
(Екатерина Великая И.П. Елагину) // Международная конференция "Екатерина
Великая: Эпоха российской истории". Тезисы докладовСПб., 1996. С.292-295.

3 См.: Очерки истории СССР... С.368, 604; Маркова О.П. О происхождении так
называемого «греческого проекта» (80-е годы XVIII в.) // Проблемы методологии и
источниковедения истории внешней политики России. Сб. статей. М.: Наука, 1986.
С.24-28,34-37; Век Екатерины И. Дела Балканские. М.: Наука, 2000. С. 212.

4 Ключевский В.О. Курс русской истории. 4.V // Сочинения в 9-й томах. T.V. М.:
Мысль, 1989. С398.

По нашему мнению, роль Безбородко в государственном управлении здесь несколько преувеличена (подробнее об этом смотри в III главе нашего исследования).

Бильбасов В.А. в "Истории Екатерины Второй" одного лишь Г. Теплова назвал секретарем императрицы и охарактеризовал параллельно его как человека способного, но беспринципного и аморального 1 ; Олсуфьева упомянул многократно, а Елагина - всего два раза. Как и Соловьев, он уделил внимание проекту Панина, упоминая при этом статских секретарей (статс-секретари). В отличие от Соловьева, Бильбасов отметил, что им отводилась функция непосредственных докладчиков императрице 2 .

Параллельно с тем, как в исторических трудах о Екатерине II и ее эпохе стали сообщаться отдельные факты из биографий статс-секретарей, начали создаваться исследования - биографии этих лиц. Биография как жанр исторического повествования давала возможность намного полнее, чем в труде общего характера, показать карьеру отдельного человека, его достоинства, а также мероприятия, в которых он участвовал. Одной из первых появилась биография А.В. Олсуфьева, изложенная в письме к некому Спаде сыном статс-секретаря Дмитрием Адамовичем Олсуфьевым. К сожалению, опубликованное в "Русском архиве" за 1870 г. письмо не датировано, можно лишь утверждать, что оно создано после 1784 г. - года смерти А.В. Олсуфьева, и до 1808 г. - года смерти его сына Дмитрия. Автор написал об отце, что он "употреблялся ею (Екатериной II - М.П.) для многих корреспонденции с чужими краями и с русскими вельможами. Ему поручалось также писать инструкции губернаторам" . Данное письмо можно отнести как к историографии, так и к источникам.

В "Словаре достопамятных людей русской земли" Д.Н. Бантыш-

1 См.: Бильбасов В.А. История Екатерины И. Т.П. Лондон, 1895. С.209,210,265.

2 См.: там же. С.135-143.

3 Краткая биография статс-секретаря Екатерины II Адама Васильевича Олсуфьева //
РА. .

Каменского были помещены биографии Безбородко 1 , Державина 2 , Елагина, Теплова, Трошинского, где фиксировались лишь даты их "определения к принятию прошений". Сущность функций и обязанностей статс-секретарей в них не были раскрыты.

В 70-е гг. XIX в. историк Н. Григорович создал очень подробную и объемную биографию Безбородко. Выбор именно его в качестве объекта исследования можно объяснить огромной ролью последнего как в истории внешней политики России, так и во внутренних делах и в придворной жизни. Не случайно многие историки и публицисты XVIII -XX вв., не всегда справедливо, игнорируя других секретарей, упоминали лишь его, либо выделяли знаменитого политика из среды коллег. Анализируя роль Безбородко в государственной жизни России, Григорович не мог пройти мимо его делопроизводственной деятельности. Автор отметил у Безбородко такие необходимые для государственного деятеля качества, как память, сметливость, практический ум 6 . Григорович верно указал на его умение излагать содержание государственных бумаг, лаконичность, выразительность составленных им текстов, его быстроту и усердие 7 .

В главе XVII (т.П) "Труды графа А.А. Безбородко по должности секретаря императрицы Екатерины и "канцелярия" его" он систематизировал документы, вышедшие из-под пера Безбородко за время его пребывания в должности статс-секретаря и реконструировал состав его канцелярии 8 . Статс-секретари, по Григоровичу, делились на

1 См.: Бангыш-Каменсквй Д.Н. Словарь достопамятных людей русской земли. Ч.

L А-В.М,1836.С.102-114.

2 См.: там же. Ч.П. Г-І. М, 1836. С.210-216.

3 См.: там же. 2-е изд. Ч.П. Е-П. СПб., 1847. С.10-13.

4 См.: Бантыш-Каменский Д.Н. Указ. соч. 2-е изд. 4.V. С-в. М., 1836. С.133-138.
5 См.:тамже.С.150-156.

6 См.: Григорович Н. Канцлер князь Александр Андреевич Безбородко в связи с
событиями его времени. Т.І. 1747-1787 гг. // РИО. Т. XXVI. СПб., 1879. С.34.

7 См.: там же. С.61-62.

8 См.: там же. Т.П. 1787-1799 гг. // РИО. Т. ХХГХ. СПб.,1881.С.328-329,332-333,336.

две категории: 1) "у собственных ея величества дел"; 2) "у принятия челобитен". К первой на момент появления Безбородко при дворе относились Теплов и Елагин, ко второй - Пастухов, Козьмин и Завадовский. У каждого, в свою очередь, были собственные чиновники, составлявшие его канцелярию".

В "Русском биографическом словаре" (РБС), где суммировались исторические сведения, накопленные к началу XX в. об исторических деятелях России, а также приводились довольно полные перечни публикаций документов и исследований, в нём можно было найти биографии большего количества статс-секретарей, чем у Бантыш-Каменского. Но, за некоторым исключением, там сообщалось лишь о времени их нахождения "у принятия прошений" и отмечались административные таланты. По непонятным причинам, Завадовский в РБС даже не был обозначен как статс-секретарь 3 .

Больше повезло Безбородко, Олсуфьеву и Храповицкому. У первого, как и в рассмотренном выше труде Григоровича, был отмечен ряд достоинств, а далее перечислялись основные компоненты его деятельности как статс-секретаря: "Из его канцелярии исходили указы и рескрипты разным правительственным местам и лицам, а также бесчисленные письма Безбородко с объявлением воли Государыни.

1 См.: Григорович Н. Указ. соч. Т.П. С.322-323.

2 См.: Листовский И.С. Граф Петр Васильевич Завадовский // РА. 1883.Ч.П. Стб.81-
174.

3 См.: Державин Г.Р. // РБС. Дабелов - Дядь. [СПб., 1905]. Репринт. М., 1996. С.263-
322; Завадовский П.В. // Там же. Жабокритский - Зяловский. [Пг, 1916]. Репринт. М.,
1995. С.137-143; Козицкий Г.В. // Там же. Кнаппе - Кюхельбекер [СПб., 1903].
Репринт. М, 1995. С.39-40; Козьмин С.Л. // Там же. С.62-63; Пастухов П.И. // Там же.
Павел, преподобный - Петр (Илейка). [СПб., 1902]. Репринт. М., 1998. С.363-365;
Попов B.C. // Там же. С.535-539; Стрекалов С.Ф. // Там же. Смелавский - Суворина.
[СПб., 1909]. Репринт. М., 1999. С.464.

Наконец, через него же восходили на разсмотрение императрицы важные уголовные и тяжебные дела" 1 . Относительно подробно была отражена деятельность Олсуфьева: "Денежные дела императрицы, секретные инструкции губернаторам и участие в ряде крупных государственных и частных дел императрицы" . Про Храповицкого было сказано, что он выполнял поручения в области литературных и исторических трудов государыни; также его назвали специалистом по финансовым и экономическим делам 3 .

В итоге, можно отметить, что в созданных за XIX - начало XX вв. биографиях статс-секретарей Екатерины II были приведены сведения об их основных занятиях, но преимущественно как факты их индивидуальных характеристик. Общих работ, в которых бы анализировалась сущностные особенности должности статс-секретаря, ее места в системе государственной службы, принципы и методы функционирования тех или иных статс-секретарей в разные годы Екатерининского царствования не было создано. Более подробное рассмотрение круга обязанностей Безбородко и некоторых других можно объяснить их популярностью и большей ролью в истории российской государственности. В вышеуказанных биографиях общим было то, что почти все статс-секретари показывались как люди, обладавшие рядом достоинств и выполнявшие многочисленные и разнообразные поручения Екатерины II. Но возникал вопрос: исполнение каких из них было прямыми обязанностями статс-секретарей, а каких - нет?

В 1911 г. вышел составленный В.Н. Строевым, П.И. Варыпаевым и другими труд "200-летие Кабинета Его Императорского Величества. 1704-1904". Авторы показали, как менялись функции и значение

1 См.: Безбородко А А. //Там же^лексинский - Бестужев-Рюмин. СЩ^ 1900]. Репринт. М,
1992С.634,638-639.

2 Олсуфьев А.В. // Там же. Обезьянинов - Очкинъ. [СПб., 1907]. Репринт. М, 1997.
С.233.

3 См.: Храповицкий А.В. // РБС. Фабер - Цявловский. [СПб., 1901]. Репринт. М, 1999.
С.418.

Кабинета на протяжении всего рассматриваемого периода, начиная с деятельности петровского секретаря А.В. Макарова. Время Екатерины II описывалось как период, в который строго разграничились компетенции государственных учреждений и, соответственно, сузился и точно определился круг деятельности Кабинета е. и. в. Так, например, 20 марта 1764 г. управляющий Кабинета был освобожден от принятия челобитных. Как следует из дальнейшего текста, эта функция с того времени закрепилась исключительно за статс-секретарями: "Из поданных прошений Теплов, Елагин и Олсуфьев составляли экстракты, которые Екатерина внимательно читала" 1 .

Авторы видели причиной этого усложнение задач государственных учреждений, при котором разнородные функции не могли более совмещаться в одном месте. Поэтому из ведения Кабинета и были выделены обязанности личной канцелярии. Кабинет при этом потерял свое общегосударственное значение. Последнее высказывание было, на наш взгляд, излишне категоричным.

Строев В.Н. вскоре выпустил труд «Столетие собственной Его императорского величества канцелярии», связанный тематически и хронологически с предыдущей книгой. В нем кратко излагалась история монаршей канцелярии в России, начиная с Приказа тайных дел при Алексее Михайловиче, но подробный рассказ начинался лишь с описания канцелярии Трощинского при Павле I. Автор заострил внимание на переходе от коллегиального управления собственными е. и. в. делами при Екатерине II (несколько статс-секретарей) к единоличному при Павле I (Трощинский) 3 ; разбор же функций екатерининских секретарей там отсутствовал.

1 См.: 200-летие Кабинета Его Императорского Величества. 1704-1904. / Сост. В.Н.
Строев, П.И. Варыпаев и др. СПб., 1911. С.351-352.

2 См.: там же. С.406-407.

3 См.: Столетие собственной Его Императорского Величества канцелярии. Сост. В.Н.
Строев. СПб., 1912. С. 1-5.

Историк М.В. Клочков, обратившийся к правительственной деятельности Павла I, не мог обойти вниманием и правление его предшественницы. Он верно отметил увеличение влияния П.А. Зубова, а также статс-секретарей на ведение текущих дел в последние годы правления Екатерины 1 .

Во всех этих работах проблема института статс-секретарей напрямую не была поставлена. Своеобразный прорыв произошел лишь в 1922 г., когда в сборнике, посвященном С.Ф. Платонову, появилась статья профессора Ю.В. Готье "Происхождение собственной е. и. в. канцелярии". Рассматривая эволюцию личной канцелярии государя от Приказа тайных дел XVII в. до канцелярий императоров XIX в., автор выделял царствование Екатерины II в качестве времени образования в России личной канцелярии государя как высшего фактического органа управления страной. Он определил, что такое положение вещей обычно сопутствовало определенной ступени развития государственного механизма - той, на которой учреждения сословно-представительной монархии отжили безвозвратно, а парламент, министерства и совещательные собрания еще не развиты. Параллели к этому имелись в Швеции, немецких государствах и владениях Габсбургов в XVII - XVIII вв. 2 Готье относил начало выделения административных дел из Кабинета к 1763 г., когда сначала "1 апреля для отправления собственных е. и. в. дел повелено состоять при государыне д. с. с. [действительному статскому советнику] Теплову", а потом "ему и д. с. с. Елагину, согласно указу от 11 июня 1763 г., было поручено принимать подаваемые на высочайшее имя челобитные".

"По отделении Кабинета [в 1764 г.] все другие дела, в которых верховная власть получает свое прямое и непосредственное

"См.: Клочков М.В. Очерки правительственной деятельности времени правления Павла I. Пг.,1916. С.94-97,155,165,213-214.

2 См.: Готье Ю.В. Происхождение собственной е. и. в. канцелярии // Сб. статей по русской истории, посвященных С.Ф. Платонову. Пг., 1922. С.346-347.

осуществление, сосредотачиваются в особых канцеляриях. Канцелярии эти не объединены; точнее, это несколько статс-секретарей, каждый из которых работает под непосредственным руководством и при непосредственном участии императрицы, имея в своем распоряжении несколько человек для исполнения письменных работ. Несколько позднее отдельные подобные канцелярии стали развиваться за счет других. Так было, например, с канцелярией А.А. Безбородко" 1 , - так Готье описал устройство института статс-секретарей.

Далее автор, опираясь на законодательные акты, опубликованные в ПСЗ, документы из X и XI разрядов Государственного архива, а также на рассмотренную выше работу Григоровича, "200-летие Кабинета..." В.Н. Строева и статьи из РБС, описал структуру канцелярий статс-секретарей, дал их портреты, перечислил разнообразные дела, которые шли через их канцелярии. Последние он назвал ядром, из которого выросло в течение екатерининского царствования собственная е. и. в. канцелярия, а также каналами, через которые высочайшая власть «нисходила» на государственное управление. В итоге появляется всеобъемлющая канцелярия государя с секретарем-министром во главе, соперничающим с генерал-прокурором 2 (здесь автор имел в виду уже конец XVIII - начало XIX вв.). Сам же термин "статс-секретарь" Готье закономерно считал бытовым, неофициальным; официальным же было просто назначение на службу по принятию прошений 3 .

Согласно наблюдениям Готье, кроме челобитных, через статс-секретарей к Екатерине шли «мемории» Сената, а по ряду вопросов управления секретари постоянно сносились с генерал-прокурорами 4 . Екатерина поручала им составление набросков и черновиков тех бумаг, иногда очень важных, которых не писала сама (например, наставления

1 Готье Ю.В. Указ. соч. С.348.

2 См.: там же. С.348-349.

3 См.: там же. С.351.

4 См.: там же. С.351-353.

губернаторам 1764 г., дела Уложенной комиссии 1767-1768 гг.). На основании мемуаров Грибовского автор воссоздал ряд бытовых деталей работы Екатерины с секретарями 1 .

Таким образом, в статье Готье статс-секретари впервые были поставлены в центр внимания, и был освещен ряд аспектов их деятельности. Но автор по непонятной причине уделил больше внимания секретарям 1760-х гг., чем более поздним; большинство фактов он изложил, не систематизируя их; канцелярии и вообще весь порядок работы государственной машины в екатерининское царствование выглядели у него неизменными на протяжении всего рассматриваемого периода.

Готье и после революции 1917 г. остался верен традициям государственной школы XIX в. Его современник М.Н. Покровский, создавший ещё в 1911 г. «Русскую историю с древнейших времен», предложил новые концепцию и тематику исследований, где на первый план выступили социально-экономические отношения, классовая борьба, и т. п. Поэтому в трудах Покровского история государственных учреждений давалась бегло, а роль даже таких значительных фигур в истории России второй половины XVIII в., как Екатерина II и Г.А. Потемкин, сильно преуменьшалась. Покровский упомянул один раз статс-секретарей Павла I, но ни разу - екатерининских. Завадовский фигурировал у него лишь как фаворит императрицы, Попов - как секретарь Потемкина, Безбородко - как знаток Монтескье 2 . Всё это обедняло историческую картину.

В результате почти на весь период господства советской исторической науки стагс-секретари оказались практически забытыми. Императорам, царям и их окружению долгое время вообще не было места

1 См.: Готье Ю.В. Указ. соч. С.351,353-355.

2 См.: Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен. Т.П. // Избранные

произведения. Кн.2. М.: Мысль, 1965. С. 151,158,166,184.188.

в тематике исследований советских историков, за исключением Петра I и Ивана IV Грозного. В трудах общего характера сообщался лишь минимум сведений. Так, в "Очерках истории СССР" автор главы о внутренней политике 70-80-х гг. XVIII в. Б.Г. Слицан назвал статс-секретарей непосредственными помощниками Екатерины II при осуществлении всей полноты самодержавной власти. Также он отметил, что А.В. Олсуфьев, А.В. Храповицкий, Г.Н. Теплов и другие лица составляли кабинет императрицы, где рассматривались некоторые внутренние дела, вопросы развития мануфактур, промышленности, дела Сената и т. д. При этом Слицан не совсем верно отождествлял Кабинет е. и. в. и канцелярии статс-секретарей 1 . Кроме того, в "Очерках..." Безбородко был упомянут как один из крупнейших русских дипломатов 2 , и Елагин - как представитель реакционного масонства 3 .

В 12-томной "Истории СССР с древнейших времен" не было даже и этих скудных сведений о екатерининских секретарях 4 . Специальных работ, посвященных личности Екатерины II и ее окружению в 30-80-е гг. XX в. в СССР не выходило. Только в трудах по истории государственных учреждений России можно было найти информацию по интересующему вопросу. В учебнике для ВУЗов Н.П. Ерошкина, автора ряда пособий и монографий по данной тематике, сообщалось, что в лице статс-секретарей при Екатерине II зародилась личная канцелярия носителя абсолютной власти; их функции выделились из Кабинета. Ерошкин правильно отмечал разделение функций у первых статс-секретарей с 1763 г.: "отправлением собственных ее императорского величества дел" занимался Г.Н. Теплов, принятием челобитных на имя императрицы -И.П. Елагин. К 1780 г. в канцелярии Безбородко сосредоточились все

1 См.: Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половине XVIII
века. Глави, ред. Н.М. Дружинин и др. М.: АН СССР, 1956. С.285.

2 См.: там же. С.368,604.

3 См.: там же. С.463.

4 См.: История СССР с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции. В 12-ти томах. Т.Ш. М.: Наука, 1967.

дела, выходящие на утверждение или разрешение императрицы.

В монографии «Крепостническое самодержавие и его политические институты» Ерошкин показал превращение должности статс-секретаря из «реальной», т. е. связанной с выполнением конкретных функций, в почетное звание, на протяжении 1760-х - 1820-х гг. (до образования Собственной Его Императорского Величества канцелярии в 1826 г.). Особое внимание он уделил деятельности Д.П. Трощинского при Павле и А.А. Аракчеева - при Александре I. Во многом он опирался на труд В.Н. Строева «Столетие Собственной Его Императорского Величества канцелярии» 2 .

Исследовательница Е.С. Кулябко включила в свою монографию "Замечательные питомцы академического университета" очерк о Г.В. Козицком, бывшем статс-секретарем в 1768-1775 гг. Она отметила, что занимаемый пост давал ему возможность использовать свое положение при дворе для содействия просветительскому движению. Уход же Козицкого с данного поста объяснялся тем, что "очевидно" на него ложилась вся тяжесть борьбы с придворно-вельможной верхушкой, и он испытал крушение иллюзий, связанных с идеей просвещенного монарха 3 .

В ряде статей Троицкого СМ. по внутренней политике России 60-х гг. XVIII в. была подробно показана роль в ней Теплова, тщательно разбирались составленные им проекты развития коммерции, создания "третьего чина" и др. 4 Троицкий также неоднократно отмечал значительную роль Кабинета и возглавлявших его лиц (А.В. Макарова,

1 См.: Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной
России. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Высшая школа, 1968. С Л 29.

2 См.: он же. Крепостническое самодержавие и его политические институты (первая
половина ХГХ века). М.: Мысль,1981. С.76-77,137.

3 См.: Кулябко Е.С. Г.В. Козицкий // Замечательные питомцы академического
университета. Л.: Наука, ленингр. отделение, 1977. С.100-101.

4 См.: Троицкий СМ. Комиссия о вольности дворянства 1763 г. // Троицкий СМ. Россия в
ХУШ веке. Сборник статей и публикаций. М: Наука, 1982. С.140-191; Он же. Дворянские
проекты создания " третьего чина". // Там же. С.192-203; Он же. Обсуждение вопроса о
крестьянской торговле в комиссии о коммерции в середине 60-х годов ХУШ в.//Там
же. С204-216.

И.А. Черкасова, А.В. Олсуфьева) в государственном управлении России XVIII в. 1

Общественной деятельности И.П. Елагина была посвящена кандидатская диссертация К.С. Максимова Автор назвал Елагина «ярким представителем высшего звена гражданской бюрократии и особой группы дворянства, сплотившейся вокруг императрицы», сознательным защитником её «премудрого правления» 2 , раскрыл на большом количестве новых материалов различные стороны его деятельности - как в сфере государственной политики, так и культуры (управление театрами), а также в масонстве.

В "Очерках русской культуры XVIII в." в главе "Система государственного управления", написанной исследовательницами Н.Б. Голиковой и Л.Г. Кислягиной, круг обязанностей статс-секретарей был описан более подробно, чем в работах их предшественников. По мнению авторов, в канцелярию императрицы стали поступать дела, находившиеся ранее в ведении Сената. Расширение круга обязанностей статс-секретарей в 1775-1796 гг. авторы объясняли традиционно, в рамках марксистско-ленинской идеологии: после восстания Е. Пугачева Екатерина II перешла к открытому реакционному курсу во внешней и внутренней политике, что сопровождалось еще большей абсолютизацией государственной власти. В целом статс-секретарские канцелярии были оценены исследовательницами как хорошо организованное учреждение, где все подчинялось воле императрицы, не терпевшей в своих делах волокиты, требовавшей от секретарей четкости в работе, коротких и ясных докладов 3 .

1 См.: Троицкий СМ. Русский абсолютизм и дворянство XVIII в. Формирование
бюрократии. М: НаукаД974. С.165-167.

2 Максимов К.С. Общественная деятельность И.П. Елагина. Социально-политический
анализ. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата
исторических наук. М.,1986. С.6-7.

3 См.: Голикова Н.Б., Кислягина Л.Г. Система государственного управления //
Очерки русской культуры XVIII в. Ч.П. М.: Изд-во МГУ, 1987. С.95-96.

В конце 80-х - начале 90-х гг. XX в. в отечественной историографии произошел перелом, больше внимания стало уделяться дворянству, вышедшим из его среды известным государственным деятелям, малоизученным государственным учреждениям. В частности, в книге Л.Е. Шепелева "Титулы, мундиры, ордена", изданной в 1991 г., "статс-секретарь" был назван одним из высших почетных званий среди гражданских чинов, и сообщалось, что во второй половине XVIII в. он был особо доверенным лицом для выполнения личных поручений секретарского характера по гражданской части 1 . Это было относительно новое, но слишком общее определение. В 1999 г. автор в свою следующую книгу "Чиновный мир России XVIII - начало XX в." практически без изменений перенес то, что он писал о статс-секретарях XVIII в. в предыдущей монографии 2 .

Деятельность Г.Н. Теплова была рассмотрена в монографии современного историка А.И. Комиссаренко "Русский абсолютизм и духовенство в XVIII веке". В связи с указанной темой в монографии освещался преимущественно его вклад в секуляризационную реформу 1764 г. Этот же аспект деятельности Теплова был последовательно отображен в докладе Комиссаренко на конференции «Сподвижники великой Екатерины» в 1997 г.

Наиболее же подробный разбор обязанностей статс-секретарей, а также истории возникновения этого института дала в 1991 г. историк Л.Г. Кислягина в статье «Канцелярия статс-секретарей при Екатерине II». Автор использовала в своей работе, наряду с задействованными другими авторами мемуарами, ПСЗ и перепиской разных лиц, такие источники, как материалы ф.1239 «Дворцовый отдел» Российского государственного

1 См.: Шепелев Л.Е. Титулы, мундиры, ордена. Л.: Наука, 1991. С. 152.

2 См.: он же. Чиновный мир РоссииХУШ - начало XX в. СПб.: Искусство - СПБ, 1999. С.189.

3 См.: Комиссаренко А.И. Русский абсолютизм и духовенство в XVIII веке. М.: Изд-
воВЗПИ, 1990. С.111-112,115-118.

4 См.: он же. Г.Н. Теплое и секуляризационная реформа 1764 г. // Сподвижники
Великой Екатерины. Тезисы докладов и сообщений конференции. М.,1997. С.49-52.

архива древних актов (далее - РГАДА). Это позволило ей более подробно и разносторонне, чем предыдущим исследователям, изучить статс-секретарские функции. Кислягина пришла к выводу о том, что усиление самодержавного характера правления Екатерины II нашло свое выражение в необычайно возросшем значении ее личной канцелярии (или канцелярии статс-секретарей), в которой постепенно сконцентрировались все вопросы внутреннего управления 1 .

Вслед за Готье Кислягина отметила указы от 2 мая и 11 июня 1763 г. как начало канцелярии статс-секретарей и выделение административных дел из Кабинета. Автор зафиксировала справедливо и другие вехи на данном пути, а именно, манифест от 14 июня 1763 г., подтверждающий разрешение подавать прошения в "собственные руки", и инструкцию от 23 июня того же года о порядке приема челобитных 2 . "В результате указа и инструкции 1763 г. сложилось несколько самостоятельных канцелярий, которые назывались по фамилиям статс-секретарей - Елагина, Державина, Трощинского и др., - констатировала Кислягина, - То, что каждый статс-секретарь вел дело от начала до конца, не передоверяя его никому, повышало ответственность за исполнение своих обязанностей" 3 .

Автор обстоятельно рассмотрела порядок подачи прошений и работы с ними секретарей 4 , хронику перестановок, если так можно выразиться, в «статс-секретарском кругу». Было также уделено внимание жалованью и награждениям секретарей, которые они получали из Кабинета е. и. в. 5 Кислягина согласилась с мнением Готье, что наименования "кабинет-секретарь", "статс-секретарь" были неофициальными, хотя и отражающими существо исполняемых ими дел. В официальных же документах их положение определялось как служба

"См.: Кислягина Л.Г. Канцелярия статс-секретарей при Екатерине II // Государственные учреждения России XVI- XVIII вв. М.: Изд. МГУ, 1991. С. 168. 2 См.: там же. С.173-175. 3 Тамже.С.176-177.

4 Там же. С. 179.

5 См.: там же. С.174,178,180.

"при собственных е. и. в. делах", "у принятия челобитен" 1 . По мнению автора, статс-секретари не решали вопросы управления, но они их готовили и могли повлиять на решение императрицы; через них же Екатерина контролировала выполнение государственными учреждениями и должностными лицами своих предписаний 2 .

После крестьянской войны 1773-1775 гг., как утверждала Кислягина, роль канцелярии статс-секретарей усилилась по двум направлениям: через расширение сферы "собственных дел" императрицы, а также путем концентрации наиболее важных дел в руках одного секретаря, ставшего первым или «старшим» среди других (Безбородко) 5 . Кислягина также проанализировала форму прошений, подаваемых через статс-секретарей, социальный состав просителей и категории дворянских прошений по содержанию 4 . В то же время она уделила мало внимания штатам канцелярий и недостаточно полно использовала ф.10 «Кабинет Екатерины II» РГАДА.

Таким образом, данная статья - второй после работы Готье, последний по времени и наиболее подробный в отечественной историографии труд, непосредственно посвященный екатерининским статс-секретарям.

Последние годы в отечественной историографии отмечены стремлением дать более объективную оценку Екатерине II и ее окружению, подчеркнуть положительное в государственной политике второй половины XVIII в., избавиться от одностороннего классового подхода. В вышедшей в 1992 г. монографии современного исследователя истории России XVIII в. А.Б. Каменского "Под сению Екатерины..." нового подхода к роли института статс-секретарей не содержалось, хотя они и фигурировали в книге неоднократно; анализа функций не было

"Кислягина Л.Г. Указ. соч. С. 178.

2 Тамже.С181.

3 См.: там же. С. 182.

4 См.:тамже.С.185-188.

произведено, но их частое упоминание в качестве участников событий царствования Екатерины 1 способствовало, как в трудах общего характера историков XIX в., созданию представления о них как о талантливых людях, игравших важную роль в управлении государством. Кстати, Каменский как раз и заострил внимание читателей на том, что Екатерина держала около себя людей умных, деловых, способных, умела работать с ними 2 . В его следующем крупном труде, посвященном реформам в России XVIII в., сведений об институте статс-секретарей также не содержалось, хотя автор и разобрал подробно екатерининские административные преобразования 3 .

Специалист по законодательству второй половины XVIII в. О.А. Омельченко в труде «Законная монархия» Екатерины И" подверг не вполне справедливой критике вышеупомянутую статью Кислягиной за то, что автор не использовала основной источник по деятельности Кабинета Екатерины - именные указы и распоряжения императрицы через статс-секретарей. "Помимо значительного числа чисто фактических неточностей деятельность Кабинета оценена Л.Г. Кислягиной неполно" -таково заключение автора. Каковы эти неточности и что важное Кислягина не упомянула - об этом Омельченко не сказал. Сам же он назвал следующие функции статс-секретарей: прием прошений (жалоб, обращений), выполнение поручений императрицы по подготовке законопроектов и текстов указов, пересылка запросов к должностным лицам и в государственные учреждения, подготовка переводов сочинений Екатерины II и необходимых для нее необходимых иностранных текстов.

Случаи же вмешательства статс-секретарей в решение

1 См.: Каменский А.Б. Под сению Екатерины... Вторая половина XVIII века. СПб.:
Лениздат, 1992. С.178,192,222,225,257,296,326,354, 375,413.

2 См.: там же. С. 109,111.

3 См.: Каменский А.Б. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII в. М.: РГГУ, 2001.

административных вопросов автор посчитал частностями, не вторгавшимися в установленную иерархию административных органов и высших должностных лиц в государстве. При этом не исключалось, что секретари в силу близости к императрице и собственных высоких должностных рангов все же располагали определенным влиянием на государственные дела. В канцеляриях статс-секретарей Омельченко увидел обособленные делопроизводства внутри Кабинета, подчиненные каждое своему секретарю 1 . В целом, концепция данного исследователя, хотя и содержит некоторые интересные наблюдения, не кажется нам сильно отличающейся от критикуемой им концепции Кислягиной.

Монаршему кабинету в России при Елизавете Петровне и Петре III была посвящена монография сибирского историка М.В. Кричевцева. В ней была дана характеристика деятельности А.В. Олсуфьева на посту главы Кабинета в 1758-1762 гг., его поведения во время дворцового переворота 1762 г. Кричевцев верно отметил, что уже в последние годы правления Елизаветы Петровны определилось значение Кабинета как финансового и административно-хозяйственного органа российской монархии, а «расчетливая» Екатерина лишь воспользовалась этим. Соответственно, и назначение специальных лиц к принятию прошений и ведению «собственных дел» также было закономерным явлением, не связанным исключительно с волей Екатерины 3 .

В своей кандидатской диссертации, посвященной кабинетской системе управления горнозаводским хозяйством, Кричевцев также обратился к проблеме разграничения функций личной канцелярии Екатерины II (статс-секретарей) и Кабинета. Он отчетливо показал, что их связь после 1763 г. не была нарушена, т. к. канцелярии статс-

"См.: Омельченко О.А. "Законная монархия" Екатерины Второй: Просвещенный

абсолютизм в России. М: Юрист, 1993. С.314-315,317-319.

2 См.: Кричевцев М.В. Кабинет Елизаветы Петровны и Петра III. Новосибирск, 1993.

3 См.: там же. С.75.

секретарей находились в финансовой зависимости от Кабинета, там «ведались» чиновники их канцелярий, а сами статс-секретари нередко занимались кабинетными делами. Сам же Кабинет Кричевцев рассматривает как часть личной канцелярии русских монархов 1 .

Можно также отметить работу исследователя А.Б. Плотникова, в которой подробно рассматривается проект создания в России императорского совета Н.И. Панина 1762-1763 гг., и, соответственно, говорится о фигурировании в данном проекте статских секретарей с отраслевой специализацией при Совете. Взаимодействие статс-секретарей с генерал-прокурорами отражено в монографии А.Г. Звягинцева и Ю.Г. Орлова 3 .

В докладе историков Л.И. Деминой и М.П. Мохначевой на международной конференции "Екатерина Великая: эпоха российской истории" о Елагине была хорошо описана его литературная, театральная и масонская деятельность, но как о статс-секретаре авторы о нем ничего не сказали 4 . В статье Л.Н. Пушкарева о Безбородко есть лишь стандартный перечень деловых качеств последнего: трудолюбие, отличная память, умение просто и ясно излагать деловые бумаги 5 .

В вышедшей в 1999 г. в серии "ЖЗЛ" (Жизнь замечательных людей) монографии историка Н.И. Павленко "Екатерина Великая" уделено внимание лишь фигуре Безбородко. Но тот как статс-секретарь остался вне поля внимания автора; Павленко только указывал на то, что при

См.: Кричевцев М.В. Кабинетская система центрального управления горнозаводским хозяйством Урала и Сибири во второй половине ХУШ в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Екатеринбург, 1995. С. 13.

2 См.: Плотников А.Б. Проект создания в России Императорского совета в 1762-1763
гг.// Библиотека и история. Сборник научных трудов. Вып.ГУ. М.Д998.С.103.

3 Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Око государево. Российские прокуроры. ХУЛІ век. М.:
Росспэн,1994. С.164.

4 См.: Демина Л.И., Мохначева М.П. "Будь уверен, что никогда не забуду любви и
верности вашей" (Екатерина Великая И.П. Елагину) // Международная "Екатерина
Великая: эпоха российской истории." Тезисы докладов. СПб., 1996. С.292-295.

5 См.: Пуппсарев ЛН. "Ум государственный, ревность, знание России..." (Канцлер АА
Безбородію)//Русскаякультурапосжднєйтрети ХУШ &-времени Екатерины П. Сб. статей.
М,1997.СЛ06.

составлении докладов императрице Безбородко пользовался результатами трудов остальных пяти секретарей с их канцеляриями. Павленко отметил у Безбородко три «ипостаси»: главный докладчик по вопросам внутренней и внешней политики, докладчик по прошениям челобитчиков и советник по важнейшим вопросам правительственной политики. Об обязанностях других статс-секретарей автор ничего не сообщил. Завадовский, в частности, интересовал его лишь как один из фаворитов Екатерины 2 .

В работах М.В. Бабич, автора ряда трудов по государственным учреждениям России XVIII в., посвященных истории Кабинета этого периода, подробно исследуются особенности положения канцелярии статс-секретарей в системе государственных учреждений, признаки, присущие императорским канцеляриям этого времени (в частности, замена «присутствия», предусмотренного «Генеральным регламентом» в государственных учреждениях, собственно секретарями), изменение с течением времени общей численности служивших в канцеляриях людей (округленно), структура канцелярий. В работах исследовательницей было использовано большое количество документов РГАДА (фф. 10, 31, 1239 и др.) и РГИА (ф.468), что позволило ей прийти к ряду ценных наблюдений и тем самым дополнить ранее рассмотренную статью Кислягиной. Бабич отметила, что роль императорской канцелярии в работе бюрократического механизма определялась не взаимоотношениями государей со своими секретарями, а «собственными е. и. в. делами», которые обычно разрешались при участии последних 3 .

Исследуя по описям материалов канцелярий статс-секретарей

1 См.: Павленко Н.И. Екатерина Великая // ЖЗЛ. М.: Молодая гвардия, 1999. С.466-
468,470.

2 См.: там же. С.371-372.

тематику их переписки, Бабич отметила повышение в эпоху Екатерины II, особенно во второй половине её царствования, процента дел по статистической отчетности, а также материалов законодательных трудов императрицы при участии её секретарей (Теплова, Козицкого, Завадовского, Безбородко) 1 . Автор также поставила под сомнение предложенную Готье концепцию «стягивания отдельных канцелярий в одно целое» при Безбородко. Бабич отметила, что уже со времён Елизаветы Петровны и Петра III существовал институт «первых» или «старших» секретарей, выполнявших особенно политически значимые или почетные поручения. Этот институт возник сразу же после расширения состава секретарей до нескольких человек; в каждый период екатерининского царствования можно найти наиболее выделяемого императрицей секретаря.

Порядок распределения дел между секретарями, по мнению Бабич, зависел от их личных склонностей, предшествующего служебного опыта и совмещенных с обязанностями в монаршей канцелярии должностей в других учреждениях. С большинством положений Бабич можно согласиться. Однако следует отметить, что в её работах вопросы делопроизводства и формирования штатов канцелярий даны весьма бегло.

Отчасти к теме статс-секретарей обратилась в своей кандидатской диссертации Котова О.А.; она подробно разобрала их функции, но, поскольку использовала только опубликованные источники (в первую очередь - дневник Храповицкого), новых фактов автор не смогла дать. Очевидно, на это повлияло также и то, что тема статс-секретарей не была главной в её исследовании. В то же время к числу достоинств работы

1 См.: Бабич М.В. Из истории государственных учреждений XVIII в... С.35.

2 См.: там же. С.36-37.

3 См.: Котова О.А. Государственная деятельность Екатерины П. Диссертация на
соискание ученой степени кандидата исторических наук. На правах рукописи. М.:
МПГУДООО. С.61-73.

Котовой относится тщательный разбор историографии по всем основным сферам государственной деятельности Екатерины II.

Необходимо отметить включение в учебник «История государственного управления в России» в главу «Просвещенный абсолютизм и совершенствование управления страной» специального параграфа, посвященного статс-секретарям Екатерины П. Автор главы Болотина Н.Ю. не только дала перечень основных функций статс-секретарей, но и предложила оригинальное определение места этого института в государственном аппарате: «В рамках личной канцелярии монарха переплетались признаки формальных и неформальных институтов власти, когда особое значение приобретала фигура чиновника, ближе всего находившегося к императору и тем самым имевшего возможность влиять на него, общаясь в неофициальной обстановке» 1 .

В зарубежной историографии проблема института статс-секретарей не ставилась, хотя большинство авторов, писавших об эпохе Екатерины II и о российском абсолютизме, не могли не упоминать отдельных статс-секретарей, их внутре- и внешнеполитическую деятельность 2 . Дэвид Рассел, исследовавший политические группировки при дворе Екатерины II, отметил упоминание в возражениях генерал-фельдцейхмейстера А.Н. Вильбуа на проект Панина о личных секретарях при Кабинете 3 , но не показал, какое развитие эта идея получила на практике.

1 История государственного управления в России. Изд. 3-е, перераб. и доп. Под общей

ред. Р.Г. Пихои. М.: РАГС,2003. С.106-107.

5 См.: Caterine the Great. A profile. Ed. By Marc Raeff. New York, Hill &

Wang, 1972.P. 183,230; Jones Robert E. The emancipation of the Russian nobility, 1762-

1785. Princeton (N. J.), Univ. press,1973. P.l58,212,245,252; John P. Le Donne.

Absolutism and Ruling class. The formation of the Russia political order: 1700-1825. New

York, Oxford,1991. P.162.

3 См.: Ransel David L. The politics of Catherinian Russia. The Panin party. New Hawen-

London, Yale Univ. press,1975. P. 121.

Панина 1 , а также привела немало примеров участия статс-секретарей в государственной деятельности Екатерины и культурной жизни двора 2 .

Следует отметить монографию В. Даниэля о Теплове, где довольно подробно были изложены его биография, государственная деятельность (особенно - в области экономической политики) и указано, что Теплов с июля 1762 г. и на протяжении следующих шести лет был личным секретарём Екатерины. Его главными обязанностями были названы прием прошений на имя императрицы и ведение её дел. Реализация этих задач, как верно отметил автор, поставила Теплова в центр текущих дел екатерининского управления государством 3 .

Таким образом, можно сказать, что многое в изучении проблемы института статс-секретарей в России при Екатерине II уже сделано исследователями. Изучены биографии большинства статс-секретарей, составлены списки их основных функций, немало сделано для как можно более точного определения места статс-секретарских канцелярий в системе государственных учреждений России; рассматривался вопрос о причинах и обстоятельствах возникновения института статс-секретарей.

В то же время некоторые аспекты эволюции данного института остаются недостаточно изученными. Было ли возникновение института статс-секретарей связано с реформами государственного управления и политической борьбой в верхах в 1762-1764 гг.? Как происходило формирование штатов канцелярий, каковы были их состав, структура и численность в разные периоды правления Екатерины II? Насколько имело место распределение функций между статс-секретарями? Какие из функций секретарей императрицы были для них основными, повседневными, а какие - эпизодическими, т. е. имела ли место иерархия

1 См.: De Madariaga Isabel. Russia in the age of Catherine the Great. New Haven; London:
Yale Univ. press, 1981; Пер. на русс.: Мадариага И. де. Россия в эпоху Екатерины
Великой. М.: Новое литературное обозрение,2002. С.80-82.

2 См.: там же. С.70,223,224,261,431,444,505,526,528,776,830 и др.

3 См.: Daniel W. Grigorii Teplov: A statesman at the court of Catherine the Great.
Newtonwill. MA,1991. P.25.

функций? Найдя ответы на эти вопросы, можно лучше понять особенности организации статс-секретарской службы, и, соответственно, оценить степень и формы участия статс-секретарей в проведении политики абсолютизма в России во второй половине XVIII в.

Отдельно следует отметить недостаточную, на наш взгляд, изученность делопроизводства статс-секретарских канцелярий за 1760-е -1790-е гг., а также проблем состава чиновников и прохождения ими службы, как в данных канцеляриях, так и в высших и центральных учреждениях в целом во второй половине XVIII в. В работах современной исследовательницы М.Ф. Румянцевой, посвященных чиновничеству данного периода, больше внимания уделяется чиновникам местных государственных учреждений 1 ; известная же монография СМ. Троицкого была посвящена периоду до 1760-х гг..

Цель нашего исследования можно сформулировать как изучение в полном объеме, с привлечением новых архивных материалов, эволюции института статс-секретарей при Екатерине II, выяснение его места в системе государственного управления и степени влияния статс-секретарей на проведение государственной политики.

В задачи нашего исследования входит:

показать связь возникновения института статс-секретарей с развитием монаршей канцелярии в России в XVI - XVIII вв. и с политическими реформами и борьбой при дворе Екатерины в 1762-1764 гг.;

проанализировать основные этапы эволюции данного института;

1 См.: Румянцева М.Ф. Генеалогия российского чиновничества второй половины
XVIII века: постановка проблемы и источники изучения // Генеалогические
исследования: сборник статей. М.,1993. С.201-221; Она же. Источники о социальном
составе служащих местных государственных учреждений в последней четверти XVIII
в.// Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода:
сборник статей. М.,1985. С. 194-217; Она же. Источники по истории российского
чиновничества второй половины XVIII в. // Археографический ежегодник (далее -
АЕ) за 1991 г. М.,1994. С.64-74, и др. статьи.

2 См.: Троицкий СМ. Русский абсолютизм и дворянство XVIII в...

изучить состав и структуру канцелярий статс-секретарей;

дать при этом исторические портреты секретарей императрицы и их наиболее значительных подчиненных;

составить максимально полный список функций статс-секретарей и дать их классификацию;

определить их соотношение по важности в деятельности статс-секретарей;

описать, насколько это необходимо, повседневную службу секретарей императрицы;

показать их отношения с государыней и с высшими чиновниками в государстве;

дать обзор их делопроизводства;

выяснить вопрос с распределением функций между статс-секретарями.

В нашей работе мы опирались на принципы системности, историзма, объективности. Это позволило нам использовать историко-эволюционный подход и включить изучаемую проблему в общую картину исследований социально-экономического и общественно-политического развития Российского государства. Для достижения поставленной цели были использованы следующие методы исследования.

Сравнительно-исторический метод, позволивший нам рассмотреть основные проблемы развития института статс-секретарей в тесной связи с историей государственного управления в России в целом.

Метод системного анализа, с помощью которого мы исследовали историографический и исторический аспекты истории института екатерининских статс-секретарей.

Ретроспективный метод, с помощью которого нами была получена полная и детальная картина эволюции данного института.

В нашей работе мы учитывали опыт исследователей различных поколений, обращавшихся к проблемам истории России времен

Екатерины II и XVIII в. в целом.

Хронологические рамки нашей работы - 17"62-1796 гг., - время правления в России императрицы Екатерины II; в то же время по мере необходимости будут привлекаться сведения за период с XVI до начала XIX вв. - для демонстрации развития института монаршей канцелярии в России на большом хронологическом промежутке. Внутри периода 1762-1796 гг. выделены три этапа.

Первый этап - 1762-1764 гг. - время утверждения Екатерины II у власти, борьбы придворных группировок, ряда перестановок в системе управления. Выходит ряд актов, регламентирующих подачу челобитных на имя императрицы; к приему прошений назначаются первые статс-секретари; закладывается основной круг их функций, начинается формирование канцелярий и делопроизводства.

Второй этап - 1764-1775 гг. - связан с разделением функций статс-секретарей и остальной части Кабинета; при этом налаживается регистрация входящих и исходящих из секретарских канцелярий бумаг, определяется иерархия функций.

Третий этап - 1775-1796 гг. - время ликвидации части центральных учреждений и реформирования системы местного управления. Изменяется состав и значительно увеличивается количество статс-секретарей, а также членов их канцелярий. Происходят некоторые изменения среди респондентов статс-секретарей при сохранении круга их

Поставленные нами задачи исследования могут быть решены на основании изучения большого количества источников - законодательных, делопроизводственных, переписки, мемуаров и дневников, как уже введенных в научный оборот, так и не использовавшихся ранее.

охватывающих 1762-1796 гг. В первую очередь это указ от 11 июня 1763 г., которым предписывалось всем кабинет-секретарям (Олсуфьеву, Елагину и Теплову) принимать прошения на высочайшее имя, манифест от 14 июня 1763 г., разрешающий челобитчикам в особых случаях подавать доношения императрице через её секретарей, инструкция секретарям от 23 июня 1763 г., в которой определялся порядок приема челобитных 1 , а также указы о перестановках среди статс-секретарей. Кроме того, сюда относятся те законодательные акты, в разработке которых статс-секретари принимали участие.

Большое значение для изучения института статс-секретарей имеют письма и указы Екатерины II к ним за весь период её правления. Значительная часть их опубликована в сборниках Русского исторического общества (РИО. Тт. VII, X, XIII, XXVII, XLII), а также в «Русском архиве» (РА) и «Русской старине» (PC). Записки Екатерины к Олсуфьеву за 1762-1783 гг. опубликованы отдельным изданием 2 . Подлинники этих писем и записок сосредоточены в ф.5 «Переписка высочайших особ с частными лицами» Госархива в РГАДА. Данный фонд был сформирован из документов личных императорских канцелярий и архивов государственных деятелей. В нём имеются письма Екатерины II к Елагину, Олсуфьеву, Теплову, Козьмину, Безбородко, Турчанинову, Трощинскому, Попову.

В некоторых из писем поручения императрицы сформулированы весьма кратко; в некоторых же даны подробные инструкции, как надо действовать, раскрывается отчасти предыстория и суть дела. Из таких писем можно лучше узнать об отношении Екатерины к тем или иным событиям и людям, а также представить особенности её работы со статс-

1 ПСЗ. T.XVI. № 11858, 11867,11868.

секретарями. Большая часть записок написаны в разговорном и дружелюбном духе, что говорит о наделении статс-секретарей большим доверием и расположением со стороны Екатерины. Также это характеризует и стиль работы императрицы со своими подчиненными в целом.

Документы канцелярий статс-секретарей являются крупной составной частью ф.10 «Кабинет Екатерины II и его продолжение». Ещё в начале XIX в. в архив Кабинета были сданы на хранение фонды статс-секретарей Екатерины II и Павла І. В 1830-1831 гг. по приказанию Николая I эти фонды (Олсуфьева, Елагина, Теплова, Козьмина, Козицкого, Завадовского, Турчанинова, Храповицкого, Безбородко, Попова, Трощинского) были переданы на хранение в Министерство иностранных дел. Сдаточные описи тех лет отложились в ф.31 РГАДА (Д.26. 4.1-2)".

Сами фонды канцелярий статс-секретарей оказались рассредоточены между ф. 10 «Кабинет Екатерины II», другими фондами Госархива и ф. 1239 «Дворцовый отдел». Наиболее же компактно документы екатерининских статс-секретарей хранятся в настоящее время в ф. 10, в составе описи № 1. Расположены они по именам секретарей, а внутри «фонда» каждого секретаря, как мы его будем называть далее для удобства, дела идут по хронологии и по видам документов.

«Фонд» каждого секретаря насчитывает от 6 до 40 дел, охватывающих весь период его «статс-секретарства». Почти в каждый входят записи указов (отпуски, черновики), объявленных тем или иным секретарем, челобитные (прошения), поданные через него на имя Её императорского величества, переписка по ним с другими должностными лицами, ведомости и реестры поданных челобитных (в ряде случаев -сразу по канцеляриям нескольких человек за ряд лет). Имеется также

"См.: Кононов Ю.Ф. Из истории организации и комплектования б. Государственного архива Российской империи // Труды МГИАИ. Т.VIII. М.,1957. С.305.

немало журналов для записи челобитных, в которых отмечались не только дата их подачи, фамилия и чин (или социальный статус) челобитчика, но и краткое содержание челобитной и то, что по ней было решено.

Кроме того, в «фондах» некоторых статс-секретарей отложились их журналы входящих и исходящих (или только исходящих) документов. Данные журналы, заключающие в себе краткое изложение переписки того или иного статс-секретаря с рядом должностных лиц и государственных учреждений за несколько лет, дают весьма полное представление о круге респондентов определённого секретаря императрицы, с которыми он должен был по её непосредственному указанию или в силу необходимости поддерживать отношения. Также переписка, заключенная в этих журналах, дает представление о круге вопросов управления, которыми должны были заниматься статс-секретари, о видах документов, которыми они обменивались с другими лицами и учреждениями. Данные журналы не рассматривались детально при описании функций статс-секретарей и их делопроизводства, хотя, очевидно, были известны исследователям, изучавшим документы Госархива екатерининского времени. Поэтому нам кажется необходимым ввести эти источники в научный оборот и дать им подробную характеристику в нашей работе.

Кроме вышерассмотренных документов, в «фондах» отдельных статс-секретарей имеются документы по дворцовому хозяйству (переписка, ведомости о расходах), списки лиц, получающих пособия, записные тетради докладов секретарей императрице, проекты разного содержания, поданные Екатерине через статс-секретарей, рапорты, аттестаты и свидетельства.

Следует также отметить имеющиеся среди документов Трощинского ведомости о решенных и нерешенных делах по его канцелярии за 1793-1796 гг. и дело о передаче бумаг, бывших «в производстве» у Державина,

Трощинскому. В «фонде» Теплова выделены в отдельное дело документы о личном составе его канцелярии, а также переписка Теплова с разными учреждениями и лицами за 1763-1768 гг.

Письма статс-секретарей друг к другу и к прочим должностным лицам сосредоточены в ф.П «Переписка разных лиц». В их числе имеется переписка с генерал-прокурорами (А.И. Глебовым, А.А. Вяземским, А.Н. Самойловым), главами коллегий, губернаторами и генерал-губернаторами, деятелями культуры (М.М. Щербатовым). Большинство писем посвящено сообщению воли государыни, оповещению о подписании ею тех или иных указов, а также сбору сведений по разным сферам государственной политики. Это строительство и благоустройство Москвы, Санкт-Петербурга и других городов, комплектование вооруженных сил, ведение в Сенате, в центральных и местных учреждениях судебных дел, сбор доходов, изменения в численности населения, перемещение по службе чиновников, цензура выходящих изданий и многое другое. В целом эта переписка хорошо дополняет рассмотренные выше журналы входящих и исходящих бумаг и является важным источником не только для изучения института статс-секретарей, но и по социально-экономической, политической и культурной истории России, показывающим взаимодействие различных лиц при осуществлении государственного управления.

Переписка статс-секретарей за 1760-е - 1780-е гг. с генерал-прокурорами Глебовым, Вяземским, через которых они контактировали с Сенатом, сосредоточена в ф.248 «Сенат».

К деловым письмам отчасти примыкают по содержанию мнения, записки, сочинения на разные темы отдельных статс-секретарей. Эти документы, а также черновики законопроектов, в разработке которых принимали участие некоторые статс-секретари, в первую очередь Теплов, Козицкий, Елагин, Безбородко, Трощинский, рассредоточены в фондах

Госархива РГАДА: ф.10 «Кабинет Екатерины II», ф.16 «Внутреннее управление», ф.18 «Духовные дела», и др. Там же находятся инструкции, «пункты», дававшиеся Екатериной статс-секретарям в различных ситуациях.

Отдельно следует отметить опубликованную в сборнике РИО № 3 «Записку Дмитрия Прокофьевича Трощинского о министерствах», написанную им в 1811 г. или несколько позже, в которой имеется описание его деятельности на посту статс-секретаря при Павле I і . Приведенные Трощинским в данной записке сведения дают возможность проследить дальнейшее развитие института статс-секретарей, а также уяснить взгляд автора на своё место в системе государственного управления и данную систему в целом на рубеже XVIII-XIX вв.

Большое количество документов канцелярий статс-секретарей сосредоточено в ф.1239 «Дворцовый отдел» РГАДА. Это весьма разнообразные документы: прошения на имя императрицы, их реестры, выписки из них («экстракты»), доклады по прошениям, переписка статс-секретарей по ним; донесения различных учреждений (губернаторов, глав дворцовых ведомств, Академии наук, Ассигнационного и Заемного банков) на имя государыни, подававшееся через статс-секретарей. Правда, некоторые донесения содержат в себе весьма однообразную, типовую информацию - об израсходованных за определённый период денежных суммах, о том, что в той или иной губернии всё обстоит благополучно и т. д.

Имеются также журналы писем статс-секретарей (за 1776-1796 гг.) с объявлением высочайших повелений, именных указов и писем «за собственноручным подписанием» императрицы, записи «высочайших конфирмации» по докладам Сената и других учреждений, реестры докладов, рапортов и записок, поднесённых государыне и «порученных к

1 См.: РИО. ТЛИ. С.27-28.

исполнению» статс-секретарям.

Кроме этого, в части 109 описи 3 данного фонда находятся дела о служащих в Кабинете чиновниках, - начиная от лиц, возглавлявших Кабинет, и до курьеров, скорняков и солдат. Среди них имеются документы о назначениях чиновников в канцелярии статс-секретарей, их службе, повышениях в чинах и переводах в другие места. Также среди этих дел имеются росписи всех чиновников, служивших в Кабинете, в том числе и при статс-секретарях, на 1786, 1792 и 1796 гг. (с поправками на 1797 г.). Все эти дела необходимы для реконструкции состава канцелярий статс-секретарей, определения точного числа числящихся при них людей, прослеживания их продвижения по службе.

Сведения о биографиях самих статс-секретарей, а также служивших у них чиновников, имеются также в ф.286 «Герольдмейстерская контора». Это отдельные документы о служебных перемещениях (указы, присяги, упоминания в росписях лиц, повышаемых в чинах, ходатайства начальников о награждениях своих подчиненных чином и более крупным денежным окладом), а также послужные списки. Важным источником о составе статс-секретарских канцелярий являются «Адрес-календари» («Месяцесловы») за 1765-1796 гг., издававшиеся ежегодно Академией наук. Из всех этих документов мы также можем извлечь информацию о происхождении чиновников, их образовании, службе до и после нахождения при екатерининских секретарях.

Ещё одна группа документов - записные книги входящих и исходящих бумаг Кабинета за весь период правления Екатерины, хранящиеся в РГИА (Российский государственный исторический архив в Санкт-Петербурге) в ф.468 «Кабинет е. и. в.». В них зафиксированы полученные Кабинетом указы императрицы о назначениях чиновников в канцелярии статс-секретарей и самих статс-секретарей к приему прошений, о награждениях для них. Также в этом фонде имеются послужные списки некоторых чиновников из статс-секретарских

(ЗОБ

канцелярий.

В других фондах РГИА (№ 1374 «Канцелярия генерал-прокурора», № 1329 «Именные указы и высочайшие повеления Сенату») также имеются указы Екатерины и Павла I о статс-секретарях. Грамоты Екатерины II о пожаловании статс-секретаоям имений находятся в ф. 154 РГАДА «Жалованные грамоты на вотчины, чины и дворянство».

Об участии статс-секретарей в придворной жизни мы можем найти отдельные упоминания в «Камер-фурьерских журналах» времён Екатерины II, изданных в XIX в.

Ряд сведений о деятельности статс-секретарей содержится в мемуарах и дневниках второй половины XVIII - начала XIX вв. О службе троих из них мы можем узнать, так сказать, «из первых рук» - это Храповицкий, Грибовский и Державин.

«Памятные записки А.В. Храповицкого» представляют из себя его дневник, охватывающий 1782-1793 гг. - время, когда автор занимал должность статс-секретаря. Почти за каждый день (особенно подробно и часто за 1787-1791 гг.) Храповицкий отмечал, какие распоряжения Екатерины он выполнял, в каких обстоятельствах докладывал дела, чем был награжден он сам или его секретари, что волновало в тот или иной момент Петербургский двор. Он почти не давал оценок, преимущественно лишь фиксировал события и высказывания Екатерины.

«Записки об императрице Екатерине Великой» Грибовского писались им в разные годы (начиная с 1790-х и до конца 1820-х - начала 1830-х гг.); они состоят из нескольких различных по размеру, стилю и тематике частей. В одной из них автор описал обстоятельства своего появления при дворе в 1792 г. и дал портреты крупнейших сановников последних лет екатерининского правления (Безбородко, Попова и других). В другой - описал внешность и характер Екатерины, а также дал картину её работы со своими статс-секретарями и перечислил основные функции, которые он выполнял в 1795-1796 гг., будучи сам в это время

статс-секретарём и одновременно возглавляя канцелярию фаворита П.А. Зубова. В третьей - «Записки прежних лет» - дал краткую хронику политических и придворных событий 1783-1802 гг., не упоминая о своем отношении к ним. О себе Грибовский написал немало, но довольно сухо и «по-канцелярски», в основном о своей карьере. Екатерину он описал весьма восторженно, а у её сподвижников, напротив, нашел немало отрицательных черт.

В «Записках» Г.Р. Державина для изучения деятельности статс-секретарей особенно важна часть, охватывающая период с 1789 г., когда Державин прибыл в Петербург, чтобы хлопотать по поводу разрешения возникшего у него на службе конфликта, и до 1796 г. - до смерти Екатерины. Всё это время Державин близко соприкасался с екатерининским двором, два года (1791-1793 гг.) сам занимал должность статс-секретаря императрицы. Державин показал в «Записках» изнанку работы государственной машины: склоки, интриги, кумовство, подсиживание. В то же время он подробно описал свою деятельность по разбору запутанных дел, по контролю над решениями Сената и борьбу сенаторов и других статс-секретарей с его стремлением к законности и правосудию. Державин писал свои «Записки» в 1802-1812 гг.; в них поэт-чиновник с удовольствием припоминал давние обиды к ряду екатерининских сановников. В то же время он, как и Грибовский, уже мог позабыть или перепутать некоторые факты. Поэтому сообщаемые этими авторами сведения нуждаются в проверке.

Как мы видим, произведения Храповицкого, Державина и Грибовского хорошо дополняют друг друга и являются ценнейшими источниками как по истории института статс-секретарей в частности, так и истории правления Екатерины II в целом. Однако все они описывают статс-секретарскую службу только в 1780-е - 1790-е гг. Для предыдущего периода мы не располагаем такими богатыми информацией нарративными источниками, и ряд заключений о статс-секретарях при

Екатерине за весь период её правления историкам приходится делать на основании материалов, в которых речь идет о его второй половине. Мы надеемся исправить это положение, вводя в научный оборот большое количество неопубликованной статс-секретарской переписки, а также их делопроизводства за 1760-е - 1770-е гг.

Для изучения личностей и деятельности статс-секретарей также могут быть привлечены мемуары, дневники, донесения и переписка русских и иностранцев, знавших секретарей Екатерины как во время исполнения ими статс-секретарских обязанностей, так и позднее: самой Екатерины II, И.М. Долгорукого, С.А. Порошина, А.Р. и СР. Воронцовых, Ф.В. Ростопчина, С.Н. Глинки, СП. Жихарева, В.Н. Головиной, А.И. Рибопьера, Ж.Л. Фавье, Мизере, посланников Гольца, Г. фон Гельбига, Сепора и других.

Таким образом, мы видим, что состав, структура статс-секретарских канцелярий, биографии секретарей Екатерины Великой и их деятельность обеспечены значительной и разнообразной источниковой базой.

Предметом нашего исследования является политическая история России, а также история государственного аппарата Российской империи второй половины XVIII в.

Объектом исследования является деятельность статс-секретарей при Екатерине II, а также состав и структура их канцелярий и особенности их функционирования. В нашей работе не рассматривается специально внешнеполитическая деятельность статс-секретарей (в первую очередь -Безбородко) как достаточно изученная другими исследователями, литературные опыты статс-секретарей, их политические взгляды, а также некоторые другие аспекты биографий, не связанные непосредственно со службой в качестве секретарей императрицы. В то же время в работе будут по мере необходимости кратко изложены их жизнеописания - на основании научной литературы, а также источников, как

Также не рассматривается финансовая сторона деятельности Кабинета е. и. в. в Екатерининскую эпоху, как хорошо проанализированная в трудах В.Н. Строева, Л.Г. Кислягиной, М.В. Кричевцева, М.В. Бабич.

Научная новизна нашего исследования состоит в том, что впервые в историографии на основе опубликованных и значительного числа вводящихся в научный оборот архивных документов автором даётся комплексный исторический анализ функций статс-секретарей и их выполнения, реконструкция их делопроизводства, а также рассматривается и анализируется состав их канцелярий (численность, происхождение, образование служивших в них людей).

Впервые дается обозрение деятельности статс-секретарей как членов высшей апелляционной инстанции; показана связь возникновения данного института в 1762-1764 гг. с законодательной практикой и преобразованиями высших и центральных государственных учреждений. Определено место института статс-секретарей в системе государственного управления, как учреждения, осуществляющего связь императрицы с должностными лицами. Исследуется ряд отдельных вопросов, связанных с формированием канцелярий, особенностями взаимодействия статс-секретарей с императрицей и высшими должностными лицами данной эпохи. Всё это позволило определить статус статс-секретарских канцелярий в системе государственного управления, их роль в проведении политики абсолютизма, а также более полно и объективно оценить место монарха и его канцелярии в политической истории России XVIII в.

Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка источников и литературы, списка сокращений.

Эволюция правительственной канцелярии до 1762 г

Уже с конца XV - первой половины XVI вв. в истории государственности России известны отдельные лица, которые вели частную переписку великих князей, выполняя, таким образом, роль их секретарей. Например, это дьяки Данило Мамырев при Иване III, Меньшой Путятин при Василии IIIі. В 1549-1550 гг. во время правления царя Ивана Грозного впервые оформляется учреждение, которое можно назвать личной канцелярией монарха - Челобитный приказ. Возглавил его известный деятель Избранной Рады А. Ф. Адашев. При нем данный приказ сосредоточил в себе ряд важных функций: а) канцелярии государя, куда подавались челобитные на его имя, в том числе изветы; б) ведомства, в котором выясняли обоснованность челобитной, сразу приняв решение или определив учреждение, обязанное «учинить управу» по ней; в) места апелляции на решения других приказов и, как следствие этого; г) контрольного органа над деятельностью других правительственных учреждений2. В этот период (конец 40-х - середина 50-х гг. XVI в.) Адашев как постельничий не только стоял во главе личной царской канцелярии, но и хранил особую «путную» (походную) печать и личный архив Ивана Грозного, включавший рукописные и печатные книги, а также руководил составлением «Государева родословца» и ведал внешними сношениями в первые годы Ливонской войны.

Имеются сведения о функционировании данного приказа, возглавляемого уже другими людьми, после опалы и смерти Адашева, - и в годы опричнины, и в царствование Федора Иоанновича1. Здание этого ведомства (как и других главных приказов) находилось на соборной площади в Кремле, около Благовещенского собора. Оно сгорело в 1571 г. во время набега на Москву крымского хана Девлет-Гирея2.

В XVII в. Челобитный приказ продолжал существовать, но функция контроля над правительственными учреждениями перешла от него к «Приказу, что на сильных челом бьют». Ерошкин Н. П. относил его появление к 1619 г. Во главе этого приказа за всё время его существования (он был упразднен в 1639 г.) правительство ставило достаточно влиятельных лиц (князя И. Б. Черкасского, боярина Б. М. Лыкова и др.; в 1631-1632 гг. судьей этого приказа был князь Д. М. Пожарский)

Функции Челобитного приказа ещё более сократились при царе Алексее Михайловиче, когда Соборным уложением 1649 г. был отменен порядок прямой подачи челобитных царю. В это же время при нем образуется небольшая группа лиц, преимущественно из писцов Приказа Большого дворца, которые выполняли канцелярские обязанности по делам, инициатива в рассмотрении которых принадлежала лично государю5. Из них в 1654 или в начале 1655 г. образовался Приказ тайных дел.

В мае 1654 г. трое таких «канцеляристов» - дьяк «в государеве имени» из приказа Казанского дворца Томило Перфильев и двое подьячих, отправились с Алексеем Михайловичем в польский поход. 18 августа того же года Т. Перфильев фигурирует уже как «дьяк тайных дел»1. Именно с упоминанием этого факта в источниках связывал начало истории Приказа тайных дел А. И. Заозерский в своей монографии «Царская вотчина XVII века». И. Я. Гурлянд, автор первого труда о данном учреждении, отнёс появление этого приказа к началу 1655 г. и первым дьяком тайных дел считал Д. Башмакова2.

Состав и структура канцелярий статс-секретарей в 1764-1775 гг

В данной главе будет рассмотрено развитие статс-секретарских канцелярий с 1764 по 1775 гг. В этот период, согласно Л.Г. Кислягиной, формируются отдельные канцелярии статс-секретарей, уточняются и расширяются их функции и компетенция1. Продолжали свою деятельность в Кабинете е. и. в. Олсуфьев, Теплов, Елагин и Козьмин; затем к ним прибавились Козицкий, Стрекалов и Пастухов.

Как уже сообщалось в предыдущей главе, в 1764 г. «к принятию челобитен» был назначен СМ. Козьмин (иногда его фамилия пишется как «Кузьмин») вместо А.В. Олсуфьева. Он родился в 1723 г., в семье потомственного дворянина, статского советника и вице-президента Камер-коллегии Матвея Семёновича Козьмина (1690-1764)2. В документах Герольдмейстерской конторы имеется запись, что в 1739 г. СМ. Козьмин был на смотре в Санкт-Петербурге, «и в том же году по прошению его уволен в Москву, и по своей воле при артиллерийской школе обучил геометрию и тригонометрию и обучаятся к артиллерии надлежит». 1 сентября 1740 г. он был снова «смотрен», а 15 сентября его определение в артиллерийскую школу было закреплено официально. В этом же деле сообщается, что за его отцом в Каширском уезде было 80 душ3.

4 октября 1741 г. Козьмин был назначен флигель-адъютантом с чином армейского прапорщика к В.И. де Геннину. В 1762 г., во время екатерининского переворота, он был «артиллерии военным советником» и членом Комиссии о таможенных сборах, а также служил при Артиллерийской и Оружейной канцеляриях. Ещё перед назначением СМ. Козьмина в статс-секретари Екатерина II 10 октября 1763 г. назначила его отцу «за долговременную и безпорочную службу» ежегодную пенсию в 600 руб. . Самому же Козьмину при назначении его «к принятию челобитен» был пожалован чин действительного статского советника.

Известно, что Козьмин плодотворно занимался переводами: перевёл несколько глав из романа Ж.-Ф. Мармонтеля «Велизарий» во время путешествия с императрицей в Казань в 1767 г., труд Тюрпина «Опыт военного искусства», статьи по юриспруденции из «Энциклопедии» Дидро3. Про его характер, личные качества известно мало; но судя по тому, что он 17 лет оставался в должности статс-секретаря, Екатерина считала его ценным помощником. В 1774 г. Козьмин стал тайным советником4. В этом чине он прослужил до отставки в 1781 г.

24 июля 1768 г. указом Екатерины II к принятию прошений вместо вошедших в Сенат Теплова и Елагина были назначены генерал-майор С.Ф. Стрекалов и коллежский советник Г.В. Козицкий5. Таким образом, видно, что Екатерина в 1760-е годы стремилась сохранить прежнее оптимальное число статс-секретарей (трое) и не дать разрастись своей канцелярии; на место выбывшего (идущего на повышение) члена сразу же назначался новый.

Состав и структура статс-секретарских канцелярий в 1775-1796 гг

Теперь мы рассмотрим работу екатерининских статс-секретарей с прошениями в 1760-е - первую половину 1770-х гг. Эта функция не случайно анализируется в отдельном параграфе. Для этого есть следующие причины:

1) Должность статс-секретарей была введена Екатериной II в 1763 г. официально именно для приема челобитных на высочайшее имя.

2) Их служба по приему прошений была законодательно регламентирована, в отличии от других сфер их деятельности.

3) Как показывают подсчёты, произведенные по письмам Елагина и Козицкого (результаты - см. в параграфе 3 данной главы), переписка, связанная с работой с прошениями, занимала значительное место в делопроизводстве статс-секретарских канцелярий.

4) В составе фондов данных канцелярий имеется большой массив документации, связанной со службой секретарей по принятию прошений (сами прошения, экстракты из них, реестры просителей, переписка с другими учреждениями на тему сбора справок о просителях, и т.д.), которые могут быть нами проанализированы как самостоятельная группа источников. Всё это показывает, что функция приема прошений (челобитных) и работа с ними была для статс-секретарей одной из основных, с обособленным делопроизводством, наряду с ведением личных дел императрицы, сообщением её указов и приёмом донесений с мест. Поэтому она исследуется нами в отдельном параграфе. Необходимо сразу отметить, что, хотя официально употребление термина «прошение» вместо «челобитная» было узаконено Екатериной только в 1786 г.1, в делопроизводстве статс-секретарей 1760 - 1770-х гг. оба слова встречаются параллельно, с примерно одинаковой частотой. Поэтому в данном параграфе, а также в нашем исследовании в целом они употребляются на равных.

Принимая прошения на имя императрицы, статс-секретари выступали как часть высшей апелляционной инстанции в государственном устройстве России этой эпохи. Они оказывались важным связующим звеном в системе диалога «народ - власть». Поэтому их работу с прошениями надо рассматривать как часть проблемы взаимоотношения власти и общества, а канцелярии - в ряду других апелляционных инстанций.

Проблема апелляционных инстанций, в том числе и высших, в России XVI-XVIII вв. впервые была рассмотрена в книге Ф. Дмитриева в 1859 г. В ней, в частности, был показан прием челобитных в XVIII в., как в местных учреждениях, так и в центральных (коллегии), а также в высших (в Сенате и состоящим при нем генерал-рекетмейстером)1. Приём же челобитных статс-секретарями не рассматривался автором.

В дальнейшем практически все историки, касавшиеся в своих трудах темы статс-секретарей, упоминали об этой их важной функции, но только Л.Г. Кислягина подробно разобрала процесс приема прошений в статс-секретарских канцеляриях2. Её ученица О.В. Монахова в своей дипломной работе исследовала социальный состав просителей, тематику прошений и резолюции на них за 1795-1796 гг. по материалам ф.1239 РГАДА «Дворцовый отдел» (дела по канцеляриям статс-секретарей)?. Материалы данного фонда охватывают в основном прошения и переписку по ним за 1790-е гг. В то же время, большое количество материалов по челобитным за 1760 - 1790-е гг. из ф.10 РГАДА «Кабинет Екатерины II», а также переписка Теплова, Козьмина и других секретарей по ним из других фондов Госархива, как можно заметить после изучения историографии данной темы, не были полностью или в виде выборки использованы исследователями. Эта документация может дать ответ на многие вопросы, связанные с проблемой подачи челобитных в адрес высшей власти в екатерининской России. Например, каков был социальный состав челобитчиков, каким представляется по прошениям их менталитет, в каких случаях государыня и её приближенные как реагировали на прошения.

Памятные записки А.В. Храповицкого, статс-секретаря императрицы Екатерины Второй. Москва. 1862. - Записки об императрице Екатерине Великой полковника, состоявшего при ее особе статс-секретарем, А.М. Грибовского. Москва. 1864.

Записки современников о своей эпохе имеют, бесспорно, важное значение в исторической литературе; однако, несмотря на всю важность этих исторических памятников и очевидное преимущество их перед памятниками иного рода, к ним следует все-таки относиться с разборчивой критикой, не принимая безусловно на веру каждое слово автора. Человек, описывающий виденное и слышанное собственными глазами и ушами и рассуждающий о людях, с которыми ему приходилось сталкиваться при самых разнообразных обстоятельствах жизни, едва ли может рассказывать обо всем этом совершенно спокойно и беспристрастно. Личные понятия и воззрения, симпатии и антипатии, удачи и неудачи - невольно отражают в рассказах самого, по-видимому, добросовестного повествователя и кладут резкую печать на все его суждения и заключения. Есть мемуары, писанные прямо с целью чьего-либо обличения. Имеются также мемуары, составленные в надежде исторгнуть их авторам восторженную дань похвал даже у отдаленнейшего потомства. Попадаются, наконец, и такие записки, которые напоминают собой то журнал действий какого-нибудь присутственного места или учреждения, то отметки, делаемые в календарях нашими помещиками. Творения последнего рода не имеют, разумеется, никакого литературного достоинства и осиливаются не без труда и зевоты, но как исторический материал часто превосходят самые красноречивые и увлекательные мемуары. С какой целию они составлялись - по простой ли привычке записывать на память все, что занимало и интересовало писавшего, от полноты ли душевной по случаю каких-нибудь особенных событий, по другим ли каким побуждениям и соображениям, - решить это нелегко. Ясно в этих записках лишь одно, что автор писал их "не мудрствуя лукаво", ибо нередко является в своем собственном изображении далеко не в блистательном виде, с простодушием и наивностью повествуя о таких случаях, которые обыкновенно людьми "себе на уме" проходятся благоразумным молчанием. Но это-то именно простодушие и наивность и драгоценны для историка: они дают ему право верить такому автору гораздо более, нежели тем, которые судят и рядят, принимая всевозможные тоны, рисуясь на каждой странице насчет других, несравненно более интересных и важных предметов.

Таковы именно выставленные под заглавием этой статьи записки Александра Васильевича Храповицкого. Показанные рядом с ними записки Грибовского не совсем в том же роде. У Грибовского уже есть некоторые рассуждения и поползновения к красотам слога; он вообще не записывает, а описывает, делает разные характеристики и оценки, составляет "изображение императрицы Екатерины II" и т.п. У Храповицкого нет никаких подобных ухищрений. Храповицкий, положительно "не мудрствуя лукаво", заносил в свою памятную книжку все, что видел, слышал и перечувствовал во время службы своей в звании статс-секретаря Екатерины II, около которой, таким образом, и вращается исключительно его рассказ. Статс-секретарем Екатерины был также Грибовский, и в его записках императрица стоит на первом плане; но Грибовский, как мы уже заметили, старается изобразить Екатерину своими словами; Храповицкий же по преимуществу передает нам слова самой императрицы, разные ее ответы и вопросы, замечания и изречения, не присоединяя к этому никаких толкований и рассуждений. Вот, например, как начинаются его "Памятные записки".

25 апреля. "Открылась новая дорога в Грузию, минуя горы, через что стала открыта вся Грузия".

6 июня. "Je ne l"aime pas (Portrait de Franclin) [Мне это не нравится (Портрет Франклина.) ]".

13 июня. Во вторую часть Благочиния войдет квартирная и пожарная часть. "Беглеца командою искать не можно: ему одна дорога, а команде сто; надобно, чтоб обыватели не держали в селениях и ловили".

Вносными знаками отмечены здесь подлинные слова самой Екатерины; знаки эти встречаются на каждой странице. В том же тоне и духе, как начало, ведены все записки Храповицкого, обнимающие собой пространство времени с 1782 по 1793 год включительно. Чтение без привычки таких крайне лаконических отметок может утомить иного читателя; но войдя, что называется, по вкус, всякий невольно заинтересуется ими и поймет, что отметки эти гораздо любопытнее самых велеречивых историй о Екатерине Великой. Общих мест, пышных фраз, торжественных од и панегириков сказано и спето в честь этой императрицы немало. Официальный лиризм напоминают нам и Храповицкий с Грибовским; но они, кроме того, показывают нам Екатерину не только лишь на троне, "в царских утварях", по выражению одного ее историка, но и Екатерину в уборной, в кабинете, за рабочим столом, в тесном кружке близких к ней людей, - Екатерину смеющуюся, шутящую, острящую и разговаривающую просто, как и все, - Екатерину грустящую, скучающую, плачущую, хворающую, - словом, Екатерину-женщину, действующую по общим для всех смертных законам человеческой природы, с тою, конечно, разницею, что такое, например, обыкновенное явление, как улыбка, называясь улыбкою императрицы Екатерины II, наполняло души тех, к кому относилась, восторгом, а наморщенная бровь ее повергала многих в страх и отчаяние.

У Храповицкого встречаются беспрестанно такие отметки: "Плакали" (т.е. плакала Екатерина. Храповицкий почти везде выражается о ней не иначе, как во множественном числе). - "Идучи в спектакль, упали". - "Жаловались головою". - "По случаю просьбы генерал-майора Ферзена, женатого на Радзивиловой, пропели:

Но мы не виноваты,
Что были глуповаты".

"Такому великорослому нет места на корабле. Великая разность с другим Ферзе-ном: тот герой и со временем будет подпора государства". - "Сказывали о болезни, продолжавшейся близ двух часов с несносною коликою. Ничего не помогло, ни теплое, ни холодное, но прошло, как свернулись в постели на тот манер, как ложатся сороки. Сего с год не было; было на галерах и в Чернигове". - "Пришед поутру из теплой бани, жаловались на худобу оной". - "Не веселы". - "Гневались; получили колику". - "Посылали сказать на низ (т.е. в нижний этаж дворца, к тогдашнему фавориту графу А.М. Дмитриеву-Мамонову), что красный воск от мозолей помог, извиняясь, что налагают на меня такую комиссию". - "После обеда ссора с графом А.М. Слезы. Вечер проводили в постели". - "Слезы. Не выходили, меня не спрашивали и как почтовые пакеты, так и прочие бумаги, присланы ко мне через З.К. Зотова; легли на канапе, и я уехал в 11 часов". - "Чихнули и сказали: Quand on eternue, on ne meurt pas [Если чихаешь, значит не умираешь (фр.) ]". - "Гневного духа. С утра докладывал Зубов по гвардейским бумагам. У меня не подписали благодарности графу Румянцеву за поздравление его с новым годом: Je ne suis plus si familiere avec lui [Я не так хорошо знакома с ним (фр.) ], я не могла его выжить из Молдавии". - "Приметное неудовольствие". - "Слезы и отчаяние. В 8 часов пускали кровь, в 10 легли в постель". - "Поздравя с тезоименитством, поднес резную на камне головку Junius Brutus: приняли милостиво и раза два благодарили; причесались, убрали голову, но при надевании платья вдруг жалуются на ипохондрию и не могут сносить публики; слезы и проч.".

Ясно, что Храповицкий видел и слышал Екатерину близко, как только может слышать и видеть свидетель, перед которым не скрывают ни слез, ни отчаяния, ни гневного духа, ни веселости и ипохондрии. Храповицкому именно довелось наблюдать при дворе и в домашнем быту Екатерины то, чего не могла видеть "публика", что видели только немногие избранные. Он с лишком десять лет был в самых близких сношениях с императрицей. Она не раз доверяла и поверяла ему весьма немаловажные вещи, бывала с ним порою очень откровенна, нисколько при нем не стеснялась и вообще держала себя с ним без всяких особенных церемоний, видя и понимая, что он не принадлежит к числу особ, с которыми церемонии эти необходимы. Храповицкий за ним, действительно, не гонялся. Исполнительный, услужливый, вкрадчивый, гибкий, придворный и делец вместе, он может быть назван одной из самых типических личностей того времени. Совершить что-либо особенное, выходящее из ряда вон, увлечься каким-нибудь рискованным предприятием - на это, разумеется, Храповицкого не хватило бы; но составить "Карантинное положение" или "Устав о соли", править должность директора театров, писать разнообразные доклады и толково их докладывать, рассказывать иностранным послам о процветании и благоденствии России, проводить целые ночи за перепискою сочиняемых Екатериною комедий и опер и ставить их на сцену, читать императрице во время ее болезни - "для разбития мыслей" - сказки, выбирать ей разные камни, антики и камеи, всегда и на все быть готовым, кстати улыбнуться, кстати сделать печальное лицо, никого не задеть, со всеми ужиться - в этом отношении Храповицкий был образцовый человек. Всегда по горло занятый, он, однако же, подобно большинству тогдашних придворных, не чужд был при этом и умения пожуировать жизнью*. Ко всем этим достоинствам Храповицкий присоединил еще одно свойство, также немало благоприятствовавшее ему в глазах Екатерины: он был отчасти поэт. Впрочем, литература не составляла для него серьезного занятия; Александр Васильевич, как и многие современные ему писатели, брался за "трубу и свирелку" только для развлечения, в часы досуга: серьезное же в занятиях его составляла одна служба, которой он и отдался и телом, и душой.

______________________

* Бантыш-Каменский в своей биографии Храповицкого (Словарь достопамятных людей русской земли. Ч. 3. Стр. 503 - 508) говорит, что Александр Васильевич "при всех своих достоинствах имел одинаковую слабость с Ломоносовым", т.е. в переводе - любил выпить. Только он производил это очень осторожно и ловко, а именно - выпивал не иначе, как на сон грядущий, имея в виду, что в это время его уже не потребует к себе императрица. Екатерина, узнав об этом, в виде опыта послала однажды нарочно за своим статс-секретарем поздно вечером. Дело могло разыграться очень плохо; но Храповицкий нашелся. Он велел тотчас же пустить себе из руки кровь и явился пред лицо государыни как ни и чем не бывало.

______________________

Храповицкий родился 7 марта 1749 года и получил образование в Сухопутном кадетском корпусе. В 1775 году он служил секретарем в Правительствующем сенате, а в 1782 году определен статс-секретарем императрицы "к принятию челобитен". В этом же году он награжден орденом св. Владимира третьей степени, а в следующем, имея всего тридцать пять лет от роду, уже был произведен в действительные статские советники*.

______________________

* "Раут". 1854 г. Статья Сумкова "А.В. Храповицкий". Стр. 129.

______________________

Быстрая и завидная карьера Храповицкого по характеру и особенностям той эпохи не могла назваться необыкновенно блестящей: но зато он был обязан своими служебными успехами только своим же служебным способностям и усердию да покровительству некоторых влиятельных лиц, преимущественно генерал-прокурора князя Вяземского, который, узнав его еще по службе в Сенате, весьма лестно отозвался о нем государыне. Таким образом, Храповицкий вступил в важное статс-секретарское звание, напутствуемый довольно хорошо и готовый работать на все руки; но, как человек предусмотрительный и бывалый, он позаботился обставить себя сколь возможно благонадежнее со всех сторон и не упускал из виду ничего, что могло служить к его поддержке.

Стараясь всячески сближаться с людьми значительными и влиятельными во всех сферах, он не преминул подружиться и с любимым камердинером Екатерины Захаром Зотовым, который в знак дружбы не раз передавал Александру Васильевичу "самые тайные разговоры". Но едва ли не лучшими рекомендациями для Храповицкого в глазах императрицы послужили все-таки его исполнительность и "знакомство с музами". Екатерина, как известно, любила литературу и сама занималась ею немало, хотя о деятельности своей в этом роде отзывалась в следующих выражениях: "Что касается моих сочинений, то я смотрю на них как на безделки. Я любила делать опыты во всех родах; но мне кажется, что все, написанное мною, довольно посредственно, почему, кроме развлечения, я не придавала никогда этому никакой важности"*. Тем не менее императрица писала много, особенно для театра, - и вот тут-то Храповицкому приходилось действительно работать без устали. Он был то переписчиком, то корректором, то режиссером, то переводчиком, то компилятором, то собирателем. Сегодня переписывал какую-нибудь новую пьесу, завтра сочинял куплеты для другой, послезавтра составлял словарь рифм, там собирал русские пословицы или делал выписки из книг самого разнообразного содержания, а в антрактах носился по городу с разными словесными и письменными поручениями вроде того, например, "чтобы для Циммермана, живущего в Ганновере, сшить соболью шапку и послать лучшего чаю и кофе". Екатерина, видимо, доверяла литературному вкусу и такту своего статс-секретаря и очень часто также обращалась к нему за его мнениями, принимая их большею частью очень благосклонно и высказывая при этом свои, иногда очень интересные. "Памятные записки" полны такого рода отметками:

"Поднес первые тетради лексикона рифм и получил благодарность". - "Переписывал оперу Боеславича. За переписку получил благодарность; показывали начатую оперу Ивана Царевича". - "Судя по плану, делал и подавал арии для оперы Иван Царевич; получил благодарность". - "Приказано составить четвертый акт; я оный сделал и приписал арии и хоры для пятого акта и не спал всю ночь". - "Переписывал оперу Иван Царевич; не спал ночь. Был призван и получил благодарность с отзывом, что много моей тут работы". - "Переписывал историческое представление, подражание Шекспиру, жизнь Рюрика, только первый акт". - "Переписывал третий акт Олега Поднес и благодарил за брата Петра Васильевича**. Изволили говорить, что мы все малы, а батюшка*** был be! homme [видный человек (фр.) ]". - "Переписывал третий акт Игоря; поднес; говорено об Олеге и велено хоры переделать белыми стихами". - "Поднес хоры; их опробовали". - "Носил на низ (т.е. к графу Дмитриеву-Мамонову) список о назначенных в владимирские кавалеры. Je n"ai pas l"honneur de connaitre toute cette societe [Я не имею чести знать всю эту компанию (фр.) ] - сказал граф A.M. "Рассмеялись". Сегодня его рождение; приказано, чтобы в комнатах его сыграли обе "Провербы", и позвать меня за труд мой в переписке оных. Когда он наверх пришел, то позвали меня в спальную, и тут при ее величестве он пригласил меня на ужин. В 7 часов вечера открылся театр. "Провербы" играли удачно. Спросили меня, много ли смеялся?" - "Поднес переписанную мною комедию L"insouciant ["Беззаботный" (фр.) ]; поблагодарили за труд; - поздравил с праздником, самого поздравили. "Это праздник невест и женихов". Для меня уже поздно. "А которой год?" В марте месяце минет сорок. "Еще жениться можешь", и т.д.

______________________

* Correspondance de l"imperatrice de Russie Catherine Il avec le chevalier de Zimmermann. Page 378.
** П.В. Храповицкий, человек чрезвычайно умный и образованный, служил преимущественно по финансовой части во времена князя Вяземского, графа Васильева и Голубцова. Он вышел в отставку в царствование Александра I с чином тайного советника. Александр Васильевич благодарил императрицу за орден св. Владимира 4 ст., пожалованный его брату 22 сентября 1786 года.
*** Отец Храповицких Василий Иванович служил сержантом в лейб-компании и при восшествии на престол императрицы Елизаветы Петровны получил дворянское достоинство. Он умер в чине генерал-поручика.

______________________

Составлять лексикон рифм, переписывать, дописывать и переводить разные пьесы, сочинять хоры, собирать пословицы, держать корректуру, заботиться о сценической постановке, делать всевозможного рода выписки - все это брало немало времени, требовало и сноровки, и умения угодить автору и вместе с тем все это нисколько не снимало с Храповицкого ответственности по вверенным ему статс-секретарским и другим чисто казенным делам, которые императрица никогда не упускала из вида. Неутомимого Александра Васильевича хватало, однако же, на все. Он в одно время подносил Екатерине тетради лексикона рифм и "Карантинное положение", одной рукой принимал конфирмованные сенатские доклады, а другой представлял переписанную "Провербу"; кончая чтение иностранной и внутренней почты, садился за чтение императрице сказок; покончив со сказками, принимался за "Устав о соли". Случалось также, что Храповицкого требуют вдруг к государыне. Он летит, торопится, задыхается - и потом вносил в свои "Памятные записки": "Читая из Плутарха жизнь Кориолана, замечено, что при богослужебных обрядах римлян провозвестники кричали: hoc age - вонми, и что были у них свои оглашенные. Нарочно за сим был позван".

При такой суете сует Екатерина была вправе называть Храповицкого "souffre douleur [козел отпущения (фр.) ]", но и вправе была замечать, что "однако же, он от того не худеет" Александр Васильевич действительно не только не худел, но, напротив, толстел от своих многосложных обязанностей, исполнение которых, по-видимому, доставляло ему величайшее удовольствие. Он был настоящий придворный-делец, умевший, когда было нужно, и сказку прочесть, как дело, и дело доложить, как сказку. Екатерина не любила грубой лести, но от лести тонкой была, как и все умные женщины, не прочь - и потому Храповицкий не пропускал случая, представлявшего ему возможность слегка подкурить государыне. Екатерина, например, замечала, что "при начале царствования, по счастью, попала на хорошие правила, плоды коих теперь видимы". - Храповицкий тотчас же осмеливался ввернуть, что "не попали, но с ними взошли на престол". - "Всякий может делать из себя свои заключения", - отвечала императрица, по-видимому, совершенно равнодушно, но реплика статс-секретаря не могла быть ей неприятною. Рассматривая в другой раз кабинетские ведомости, Екатерина "изволила изъясняться о разности придворных во времена императрицы Елизаветы Петровны и нынешних: тогда Разумовский был из певчих, а Сивере из лакеев". "Я, - говорит Храповицкий, - сказал, что тогда страх и опасение заменяли нынешние почитание и усердие, рассказав, с какою робостью батюшка ходил в караул".

Такая вкрадчивая любезность, редкая деятельность и основательность, в соединении с умением делать дело и исполнять всякие поручения, не могли, конечно, не обратить на Храповицкого милостивого внимания Екатерины. Александр Васильевич, действительно, был на самом хорошем счету у императрицы, и она, между прочим, сказала раз про него и про заведовавшего вместе с ним театральным управлением Соймонова: "Je mettrais la main au feu, qu"ils ne prennent pas des cadeaux [Руку даю на отсечение, они не принимают подарки (фр.) ]". В другой раз, когда Храповицкий поднес ей бумаги и доклад по делам придворной комиссии, в которую был назначен членом, Екатерина объявила ему свое благоволение "за труды и ясность" и присовокупила: "Обер-гоф-маршал и гофмаршал не годятся; не купи села, купи приказчика". Александр Васильевич тщательно записывал в свои записки каждый раз, когда удостаивался поцеловать высочайшую ручку или когда был просто приласкан императрицей; например: "Приласкан во время чесания волос, по тому случаю, что привез книги, т.е. сказки; они надобны для разбития мыслей и суть такого рода, что при чтении не требуют внимания, ибо много читали таких, кои мысли занимают". - "Встретился в уборной ввечеру; сказал, что иду от Марьи Саввишны (Перекусихиной). "Je croyais, que vous m"apportiez encore quelque chose [Я думала, что вы принесете мне ещё что-то (фр.) ]" - относится, думаю, к книгам веселым"*.

______________________

* Мария Саввипша Перекусихина, о которой здесь упоминается, любимая камер-юнгфера Екатерины II, играла в свое время весьма значительную роль и даже включена Бантыш-Каменским в "Словарь достопамятных людей русской земли" (Ч. 2. Стр. 568 - 570) как "заслуживающая стоять наряду с знаменитыми соотечественницами". Мария Саввишна находилась безотлучно при государыне, первая входила к ней в спальню в семь часов утра, сопровождала ее во время прогулок и, по выражению Бантыш-Каменского, "была счастлива только тогда, когда видела спокойствие на величественном челе обладательницы многих царств".

______________________

Беспрерывные сношения по всякого рода делам, разнообразные мелкие услуги и неоцененное добродушие Храповицкого должны были неизбежно придать обращению с ним Екатерины такого рода оттенки, которых не было в обращении государыни с ее "орлами", державшимися совсем на другой ноге, нежели Александр Васильевич. Екатерина нередко подсмеивалась над толщиною Храповицкого и советовала ему всегда садиться на диван, а не на стул, потому что она сама не будет в состоянии поднять его, если он упадет; она замечала при этом, что, несмотря на свою дородность, он однако же бегает довольно проворно; а раз даже, находясь в особенно веселом расположении духа, толкнула его в грудь бумагами, сказав: "Je vous tuerai avec un morceau de papier [Я могу убить вас даже куском бумаги (фр.) ]". Подшучивала она и над сердечными делами Храповицкого, по поводу разных мнимых или действительных красавиц, спрашивая, зачем ездит он в город (из Царского Села), не поссорился ли он с своею возлюбленною и т.п. Интересовалась она также состоянием здоровья своего статс-секретаря, в особенности же его необыкновенной потливостью, которая, впрочем, не могла назваться зауряд необыкновенною при его тучности и непоседном образе жизни. Об этом именно предмете в "Памятных записках" находится несколько таких отметок: "Подавал книги; вспотел". - "Говорено о жаре и что я много потею. "Надобно для облегчения употребить холодную ванну; но с летами сие пройдет; я сама сперва много потела". - "Спрошен в три часа пополудни в Эрмитаже; очень потел. Приказали посоветоваться с медиками и употреблять холодные ванны". - "При входе поутру спрошен, не болен ли?" "Посмотрите, он похудел от пота". - "Разговаривали о моей потливости с Марьей Саввишной. "Не видали человека мне подобного и в сей день похожи были на меня". - "Поутру спросили: "Здоров ли?" - "Слава Богу". - "Перестал ли потеть?" - "Три дня уже не потею".

Все это неоспоримо показывает известную степень не только расположения, но и короткости. Екатерина, конечно, не позволяла себе разговаривать и шутить подобным образом с другими, также довольно близкими с ней людьми. Но лучшим доказательством короткости государыни с Храповицким служит откровенность ее с ним по поводу вещей более серьезных и важных. "Памятные записки" изобилуют разными чрезвычайно интересными и характеристичными замечаниями и изречениями Екатерины. Не было почти ни одного слова, почему-либо замечательного или любопытного, события, случившегося в период времени с 1782 по 1793 год, о котором бы императрица не говорила чего-нибудь с своим статс-секретарем.

Записанные Храповицким отзывы и мнения Екатерины о разных более или менее известных лицах вообще интересны не потому только, что они большею частью очень характеристичны и метки, но и потому еще, что по ним можно судить, отчего так, а не иначе поступала в известных случаях императрица со своими приближенными, чем руководствовалась в своих действиях, чему давала особенную цену, на что смотрела с удовольствием и на что - косо.

В этом отношении особенно любопытны в "Записках" два следующих места, где Екатерина делает характеристику некоторых своих вельмож: "Отмечено письмо по английскому отказу, оно было круто; "J"avais la tete chaude et je l"ai [Я была горяча и осталась такой (фр.) ]. Могу вдруг положить на бумагу все идеи с обеих сторон представляющегося дела". Я сказал, что одну вещь в разных видах представить и обмыслить вашему величеству свойственно по сделанной привычке с малолетства: тут повторен прежний анекдот об учителе, который заставляет одно письмо писать разными оборотами; я на сие навел, слыша давно о том от князя Вяземского. Изъяснение о горячих головах: "Теперь один князь Потемкин-Таврический; таковы были: князь Г.Г. Орлов, Захар Чернышев, Петр Иванович Панин; князь Михаил Никитич Волконский здраво мыслил, но был ласкатель. У Муравьева (Николая Ерофеича) был ум математический; Чичерин (Николай Иванович) умел разобрать дело avec son esprit de justice [с его духом правосудия (фр.) ]; Елагин (Иван Перфильевич) хорош без пристрастия; теперь нет таких голов; la tete chaude a ses avantages [горячая голова имеет свои преимущества (фр.) ]; граф П.А. Румянцев-Задунайский имеет воинские достоинства; но двояк и храбр умом, а не сердцем. Граф Кирилл Григорьевич Разумовский не глуп, но имеет испорченное сердце". - "Читано за секрет письмо князя Потемкина-Таврического от 5 мая, - дела много, оставляю злобствующих и надеюсь на вас, матушка; принц де Линь, как ветряная мельница, у него я то Терсит, то Ахиллес. "Конечно, князь может надеяться; оставлен не будет; он не знает другого государя; я сделала его из сержантов фельдмаршалом; не такие злодеи его ныне, каковы были князь Орлов и граф Никита Иванович Панин, тех качества я уважала. Князь Орлов всегда говорил, что Потемкин у меня как черт. Князь Орлов был genie, силен, храбр, решим, mais doux comme un mouton, il avait le coeur d"une poule [гениален (...), но нежный как ягненок, он имел сердце цыпленка (фр.) ]; два дела его славные: восшествие и прекращение чумы; первое не может быть сравнено с восшествием Елизаветы Петровны. Тут не было неустройства, но единодушие". Вашего величества имя много тут действовало. "Меня знали восемнадцать лет прежде. Alexis Orloff n"a pas meme le courage [у Алексея Орлова не имеет даже мужества (фр.) ], и во всех случаях остановляется препятствиями".

Интересны также записанные Храповицким отзывы Екатерины о княгине Дашковой и Державине, показывающие, как смотрела императрица на эти личности и какою степенью ее расположения они пользовались.

"Выведен совет, чтоб очистить комнаты для Анны Никитичны Нарышкиной, - пишет Храповицкий, - но так расположено, чтоб не было комнат для княгини Дашковой: "С одной хочу проводить время, а с другой нет; они же и в ссоре за клок земли". - "Дашкова с Львом Александровичем Нарышкиным в такой ссоре, что, сидя рядом, оборачиваются друг от друга и составляют двуглавого орла; ссора за пять сажен земли", - насмешливо говорила Екатерина Храповицкому. - "Дашкова побила Нарышкина свиней", - отмечено в другом месте "Памятных записок", - "смеясь сему происшествию, приказано скорее кончить дело в суде, чтоб не дошло до смертоубийства". - "Княгиня Дашкова прислала письмо к графу А.М. Дмитриеву-Мамонову с изъяснением о свиньях". "Тот любил свиней, а она цветы, и оттого и все дело вышло". - "Вышед к волосочесанию, - пишет в третьем месте Храповицкий, - изволили смеяться, что в одной сатирической книге, с английского переведенной, нашли где искать longitude: c"est dans les proces! [географическую долготу: в суде! (фр.) ] Посылан с запискою о сем на низ; там приписали, что тут же найдут и квадратуру циркуля и в тот самый день княгиня Дашкова помирится с Л.А. Нарышкиным. Сему смеялись, остапя записку у себя"*.

______________________

* Ссора Дашковой с обер-шталмейстером Л.А. Нарышкиным, возникшая из-за свиней последнего, пойманных и побитых в саду княгини, немало занимала и забавляла весь двор. Нарышкин, известный пгутник и остряк, встречая Дашкову, с комическим трагизмом говорил: "Ellе est sanglante encore du meurtre de... mes cochons! (C ее рук еще не смыта кровь... моих свинок!)" Екатерина в это время обнаруживала вообще к Дашковой заметную холодность, главнейшей причиной которой было то обстоятельство, что самолюбивая и гордая княгиня присваивала себе всю честь переворота 1762 года.

______________________

О Державине в "Записках" Храповицкого говорится следующее: "По докладу сената приказано Державина отдать под суд". "Он лихотворец и легко его воображение может быть управляемо женою, коей мать злобна и ни к чему не годна"*. - "Читал просьбу Державина и поднес "Оду Фелице". Приказано сказать ему, что доклад и просьба его читаны и что ее величеству трудно обвинить автора "Оды Фелице". "Cela le consolera [Это утешит (фр.) ]". "Донес о благодарности Державина: "On peut lui trouver une place [Мы можем найти ему место (фр.) ]". - Провел Державина в Китайскую и ждал в Лионской". "Я ему сказала, что чин чина почитает... В третьем месте не мог ужиться; надобно искать причину в самом себе. Он горячился и при мне. Пусть пишет стихи. Il ne doit pas etre content de ma conversation [Должно быть, он не удовлетворён моими словами (фр.) ]". Велено выдать неполученное им жалованье и впредь производить оное до определения к месту". - "Державин явился - об нем докладывали - недосуг, - после обеда впущен, приласкали, но не очень". - "Сказали мне после доклада Державина, по случаю просьбы купца Милютина, по почте из Софии присланной, где ссылается на просьбу, Державиным поданную, что Державин присылает все прошения о деньгах, готов принять миллион: это работа его тещи; она самая негодница и доходила до кнута, но так оставлена за то только, что была кормилицею великого князя Павла Петровича". - "Разбирая почту по просьбе Елмановой, велено ей сказать: J"ai un coeur de roche [У меня каменное сердце (фр.) ], и спросить Державина: не знакома ли ему? Теща его всех просительниц знает", и т.д.

______________________

* Державин был женат первым браком на Екатерине Яковлевне Бастидон, мать которой была кормилицей великого князя Павла Петровича, а отец - португалец, камердинер Петра III. Это именно обстоятельство и заставило Екатерину смотреть на Бастидоновых очень недоброжелательно.

______________________

Французская революция произвела, как известно, сильное впечатление на Екатерину. Получив известие о злодейском умерщвлении французского короля, императрица даже заболела, слегла в постель и два дня почти никого к себе не принимала.

"Ее величество говорили со мной о варварстве французов, - пишет Храповицкий, - и о явной несправедливости в утайке голосов при суждении: "C"est une injustice criante meme envers un particulier [Это - несправедливость вопиющая, даже по отношению к частности ]". Когда узнали сие в Лондоне во время спектакля и актер объявил о сем публике во время антракта между большой и малой пьесой, то все зрители не велели продолжать и разошлись. Англия расположена разорить Францию. "Il faut absolument exterminer jusqu"au nom des francais [Абсолютно необходимо истребить ее, чтобы не осталось и имени французского (фр.) ]".

Был оборот к собственному ее правлению, с вопросом у меня о соблюдении прав каждого. Я отвечал, что не только ничего ни у кого не отнято при новых установлениях, для пользы государства нужных, но и права и привилегии нам пожалованы и утверждены ее величеством". - "Продолжение разговора о парижском варварстве. В Вене народ хотел побить всех французов и намерен сие исполнить, буде коснутся королевы (т.е. Марии-Антуанетты), дочери покойной Марии-Терезии. "L"egalite est un monstre qui veut etre roi [Равенство монстр, который хочет быть королем (фр.) ]". - "Подписан указ сенату о разрыве политической связи с Франциею и о высылке из России всех обоего пола французов, которые не сделают присяги по изданному при указе образцу".

Напуганная и раздраженная всеми этими событиями, Екатерина сделалась крайне подозрительна. Благодаря такому настроению вскоре нашлись вещи, показавшиеся ей вредными и опасными. Вот что записано у Храповицкого о Радищеве и его известной книге: "Говорено о сочинении "Путешествие от Петербурга до Москвы". Тут рассеивание французской заразы; отвращение от начальства; автор мартинист; я прочла тридцать страниц". - "Продолжают писать примечания на книгу Радищева, а он, сказывают, препоручен Шешковскому (начальнику секретной экспедиции) и сидит в крепости". - "Примечания на книгу Радищева посланы к Шешковскому. Сказывать изволили, что он бунтовщик, хуже Пугачева, показав мне, что в конце хвалит Франклина, как начинщика, и себя таким представляет". С приметною чувствительностью приказано рассмотреть в совете (дело Радищева), чтоб не быть пристрастию, и объявить - "дабы не уважали до меня касающееся, ибо я презираю".

Екатерина одно время подозревала даже Храповицкого в мартинизме и масонстве, что, конечно, до глубины души огорчало и беспокоило преданного слугу. Он с томлением выжидал случая объясниться и, наконец, дождавшись его, не преминул упомянуть об этом в "Записках" в следующих выражениях: "Читал в московской почте донесение князя Прозоровского касательно окончания дела о книгопродавцах, торговавших запрещенными книгами. При вопросе: "Почему запрещена Киропедия?" - нашел я случай изъяснить о старом масонстве, что был в ложе Александра Ильича Бибикова и что я же перевел Societe antiabsurde, сочинения ее величества*. Кажется, что выслушан хорошо и некоторыми отзывами отделен от нынешних мартинистов".

______________________

* Le secret de la Socie"le" anti-absurde, devoile par quelqu"un qui n"en est pas Cologne. 1759. (Печатано н Петербурге.) Брошюра эта, направленная против масонства, имеется в двух разных переводах, пол названиями: 1) Тайна общества, вздоров не терпящего, открытая человеком посторонним. Спб. (без означения года). 2) Тайна противонелепого общества, открытая непричастным оному. Спб. 1759. Последний перевод принадлежит Храповицкому.

______________________

Записывая тщательно и аккуратно каждое ничтожнейшее проявление благоволения и расположения к себе со стороны императрицы, Храповицкий так же аккуратно отмечал и случаи ее гнева и неудовольствия, например: "Некстати вошел с запискою об убившемся кровельщике. "Не дадут кончить несчастного письма". После, при волосочесании, извинились, письмо было к князю Потемкину-Таврическому". - "На нескорый приход за почтою сказано: "Ты после третьеводнишнего прячешься; я не сердилась, mais c"etait un moment d"impatience [это было моментом нетерпения (фр.) ], на что надобно смотреть; весь год тобой довольна". Встав на колени, поцеловал ручку". - "Прикрикнули за донесение о шебеке, на петербургской верфи построенной. Изъяснился. "Я напрасно кричала, excusez, je suis un peu impatiente aujourd"hui; c"est peut etre le beau temps, qui en est la cause [извините, я немного нетерпеливо сегодня; может быть хорошая погода является причиной (фр.) ]".

Самый прискорбный и чувствительный для Храповицкого случай высочайшего неудовольствия приключился с ним из-за известной тогда актрисы Урановой и актера Сандунова..

Последний хотел жениться на Урановой; но за ней ухаживал граф Безбородко, и Храповицкий с товарищем своим по управлению театрами, Соймоновым, держа, разумеется, сторону графа, препятствовал честным намерениям Сандунова. Уранова, любившая своего жениха, решилась на довольно смелый поступок. В эрмитажном театре давали однажды оперу "Федул с детьми", сочинения самой императрицы. Уранова превзошла себя в этой опере. Екатерина была в восхищении и часто кивала ей головой с одобрительной улыбкой. Когда Уранова пропела последнюю арию, все зрители осыпали ее рукоплесканиями, а императрица бросила ей свой букет. Уранова схватила его, поцеловала и, подбежав на авансцену, упала на колени и закричала: "Матушка царица! Спаси меня, спаси!" Зрители были поражены таким неожиданным явлением. Екатерина встала и с участием и любопытством обратилась к певице, Уранова в ту же минуту вынула и подала государыне просьбу, в которой подробно излагала обстоятельства, препятствовавшие ей выйти замуж. Екатерина сильно разгневалась, приказала обвенчать Уранову с Сандуновым и перевести их в московский театр; Храповицкий же и Соймонов лишились своих мест. Об этом происшествии в "Записках" Храповицкого отмечено следующее: "Ввечеру играли в эрмитаже Федула, и Лиза (т.е. Уранова) подала на нас просьбу. В тот же вечер прислана записка к Трощинскому, чтоб заготовил указ об увольнении нас от управления театром. Трощинский в полночь был у меня для совета". - "Как встали, спросили Трощинского и подписали у него указы. Мы уволены, а князь Юсупов директор. Рассказывали всем, что нас сменили*".

______________________

* Пантеон русского театра. 1840. № 2. Статья "Воспоминание о московском театре при Медоксе". Стр. 97 и 98.

______________________

Такие неприятные случаи Храповицкому, впрочем, доводилось заносить в свою памятную книжку не часто: отметками же о высочайших благодарностях, похвалах, милостивых улыбках и т.п. записки его не бедны. Отмечены у него и все еще более существенные знаки благоволения к нему императрицы в виде денежных наград, подарков и проч. За время своего десятилетнего пребывания в звании статс-секретаря Александр Васильевич получил орден св. Владимира третьей степени, орден св. Владимира второй степени, чин действительного статского советника, деревни, в разное время деньгами 20 000 руб. и три золотые, осыпанные брильянтами табакерки. 8 сентября 1790 года, в день торжества мира со Швециею, Храповицкому был пожалован брильянтовый перстень в 6000 руб. и определено 2000 руб. пенсии, а 2 сентября 1793 года, по случаю празднования мира с Турцией, он был произведен в тайные советники и назначен сенатором в четвертый департамент. - "В сенате мне сказано о чине и я приведен к присяге", - записал 7 сентября Александр Васильевич. Это последняя строка его "Памятных записок".

В 1797 году, в день коронования императора Павла Петровича, Храповицкий получил аннинскую ленту, а император Александр I произвел его 15 сентября 1801 года в действительные тайные советники. Александр Васильевич умер 20 декабря того же года и погребен в Александро-Невской лавре, где чуть заметная надпись на углубившейся до половины в землю плите указывает его могилу.

_______________________

Записки Адриана Моисеевича Грибовского, начинающиеся с 1792 года, служат как бы продолжением записок Храповицкого. Грибовский был родом малоросс и воспитывался в Московском университете. В 1784 году, когда Державин был олонецким губернатором, Грибовский поступил к нему секретарем из комиссии о сочинении нового уложения, в которую открыли ему доступ его начитанность и познания во французском языке. В 1788 году Грибовский находился в военно-походной канцелярии князя Потемкина и сочинял по его поручению журнал военных действий армий, бывших под начальством светлейшего.

Во время четырехлетней службы своей при Потемкине Грибовский получил два чина: коллежского асессора и надворного советника, с переименованием в подполковники в Изюмский легкоконный полк, орден св. Владимира четвертой степени и 4000 десятин земли в Екатеринославской губернии. По отбытии из Петербурга в Яссы для заключения мира с Турцией графа Безбородко, все, как бывшие в его ведении, так и другие собственные ее величества дела, были переданы последнему любимцу Екатерины, графу Платону Александровичу Зубову, тогда уже генерал-адъютанту. Зубов слышал о Грибовском как о дельном и способном чиновнике и в 1792 году исходатайствовал высочайшее соизволение о назначении его управляющим вышеупомянутыми делами. Адриан Моисеевич прибыл в Петербург в январе 1792 года и, разумеется, тотчас же явился к любимцу. Этим именно он и начинает свои "Записки", так рассказывая про свое первое свидание с Зубовым.

"Генваря 15, ввечеру, поехал я во дворец, чтоб отдать письмо, данное мне в Яссах графом А.А, Безбородко к Платону Александровичу Зубову, за которое письмо обязан был О.М. де Рибасу. Как мне желалось вручить сие письмо лично, то я и был допущен в спальню и оное вручил. Платон Александрович сидел тогда в низких креслах, положив ноги на табурет, что было почти всегдашней его привычкой. Он, прочитав письмо, сделал мне большое наклонение головою, что, кажется, означаю и приветствие и отпуск; но я, увидев стоявшего перед ним Г.Р. Державина, с которым я имел до того частую переписку, подошел к нему и, поцеловавшись с ним, немедленно вышел.

Генваря 16. Призван будучи к Василию Степановичу Попову, узнал от него, что П.А. Зубов желает иметь меня при делах, ему порученных, и чтобы я к нему явился. Такая скорая перемена моей службы меня тогда удивила, но я после узнал, что П.А. давно имел сие намерение. Писанное мною из Ясс к Державину письмо о смерти князя Потемкина, которая составляла тогда весьма любопытную новость, было ему показано и ему полюбилось. Вчерашний день, узнав от Державина, что я был сочинителем означенного письма, призвал Попова и велел мне объявить о своем намерении.

Генваря 17. Поутру вошел я в покои Платона Александровича, которых третьего дня по причине вечера я не мог рассмотреть. Это первый этаж дворца, известный под названием малого этажа, выходящий на Дворцовую площадь, на самом углу Миллионной. Платон Александрович был еще в шлафроке, обшитом собольими хвостами. В то время никого в спальне его не было, кроме родственника его Карийского. Подошед ко мне, сказал тихо: "Здравствуй! Если ты желаешь со мной служить, то мы поладим". На сей комплимент я отвечал утвердительно. Тогда было от роду ему 24, а мне 26 лет".

Получив место при Зубове, Грибовский получил тотчас же казенную квартиру на Миллионной, в старом Брюсовом доме, против второго дворцового корпуса, где помешался двор великого князя Константина Павловича. Ему была выдана мебель из кригсцалмейстерской, а стол, кроме напитков, приказано отпускать от придворной конторы, на что назначено по пятидесяти рублей в день; "однако стол этот, - замечает Адриан Моисеевич, - в самом деле и пяти рублей не стоил; напитки же отпускались особо, в довольном количестве. Стол П.А. Зубова, графа Н.И. Салтыкова и графини Браницкой обходился придворной конторе по четыреста рублей в день, кроме напитков, которые с чаем, кофеем и шоколадом стоили не менее половинной против стола суммы".

Сообщив все эти подробности, Грибовский описывает некоторые лица, бывшие "или при делах, или просто в обществе государыни". Так, например, в числе приводимых им характеристик мы находим довольно полные сведения о графе Безбородке.

Действительный тайный советник граф Александр Андреевич Безбородко занимал после графа Остермана первое место в Иностранной коллегии и, отличаясь самою разностороннею деятельностью, пользовался большой доверенностью императрицы. Из малороссийских старшинских детей он, благодаря необыкновенным способностям своим и знанию дел, достиг важнейших чинов и званий и приобрел громадное состояние, "не теряя тем", по выражению Грибовского, "своей репутации". Перед кончиною Екатерины он имел уже более шестидесяти тысяч душ крестьян, соляные озера в Крыму и рыбные ловли на Каспийском море, а император Павел присоединил к этому еще упраздненный город Дмитров Орловской губернии с двенадцатью тысячами душ. Кроме того, при всех замечательных с иностранными дворами трактатах и в других экстраординарных и торжественных случаях Безбородко получал значительные подарки червонцами и брильянтами. "Одним словом, - говорит Грибовский, - гетману нашему около двадцати лет рекою лилось богатство; да оно, при склонности его к лакомым столам и к женщинам, было ему нужно; надобны были чрезвычайные суммы, чтобы удовлетворить сии прихоти, собрать горы серебра и осыпать себя брильянтами". Пиры и праздники Безбородко отличались пышностью и роскошью; в особенности прославился он праздниками, данными им в 1793 году по случаю мира с Турциею и в 1796 году по случаю приезда в Петербург шведского короля. Тут в его великолепных залах видны были горки вышиною в шесть и шириною в три аршина, сверху донизу установленные старинными золотыми и серебряными сосудами необыкновенной величины. Безбородко в торжественные дни приезжал ко двору в великолепной позолоченной четырехместной и восьмистекольчатой карете, запряженной цугом и окруженной разодетыми гайдуками и скороходами; андреевская звезда его, погон для ленты, пуговицы на кафтане и пряжки на башмаках были из брильянтов. Вообще, количество и ценность находившихся у него драгоценных камней изумляли всех, кому случалось их видеть. При всем том Безбородко вовсе не походил на вельможу, на барина. Он не любил великосветского общества и бывал на торжественных празднествах только по необходимости. Для великосветского общества он и не годился, как по своей неловкости, так и по привычке окружать себя постоянно простыми женщинами. Безбородко был роста выше среднего, толст, имел лицо несколько продолговатое, с веселым выражением, нос прямой, широкий, рот часто разинутый, глаза серые, лоб низкий, стан неуклюжий, ноги толстые. На этих толстых ногах, сверх того, белые шелковые чулки были почти всегда небрежно опущены, и двигался тучный сибарит, точно исполнял чрезвычайно трудную и тяжелую обязанность. До ходьбы, однако же, он был охотник и ежедневно, вернувшись в двенадцать часов из дворца и надев простой сюртук и простую шляпу, отправлялся странствовать пешком по городу. "Нередко, - пишет Грибовский, - встречали его в вольных домах у прелестниц, откуда, увидя подобного себе гостя, скоропостижно удалялся. Он не был женат и, кажется, был одним из первых деловых людей, которые в то время подавали другим пример к вольной жизни. Беспереводно имел на содержании актрис и танцовщиц, которые жили в другом доме; в летнее время на даче его на Выборгской стороне бывали большие пирушки с пушечного пальбою, на которые, кроме его любимой красавицы, приглашаемы были его угодники, им взысканные и обогащенные, по большей части также с любовницами. Чтобы иметь понятие о щедрости его к своим фавориткам, скажу, что итальянской певице Давии давал он ежемесячно по 8000 рублей золотом, а при отпуске ее в Италию подарил ей деньгами и брильянтами на 500 000 рублей. Танцовщицу Ленушку, от которой имел дочь, он выдал потом за служившего в канцелярии его чиновника Е., причем дал ей в приданое упраздненный и ему императором Павлом пожалованный в Петербургской губернии город Рожествен, в котором жили не только казенные крестьяне, но и мещане, и который приносил ежегодно доходу 8000 рублей; сверх того в Петербурге дом в 300 000 рублей, а мужу исходатайствовал чин действительного статского советника по почтамту". Безбородко не был нисколько спесив в обхождении; всем, даже самым мелким чиновникам своим он говорил, вопреки обычаю того времени, "вы". "Но от простоты, - замечает Грибовский, - весьма был далек, но, напротив того, при весьма неловкой наружности был очень расторопен и дальновиден". По возвращении из Ясс, после заключения там мира с Портою, Безбородко увидел, что почти все бывшие в его ведении дела перешли к Зубову, так что ему приходилось ездить ко двору только в совет, собиравшийся во дворце два раза в неделю. Опасаясь, чтоб это не подало повода к каким-нибудь невыгодным для него слухам, Безбородко все-таки или ежедневно являлся во дворец, или просто посылал одну свою карету к малому дворцовому подъезду. Это дошло до сведения императрицы, которая заметила сама, что Безбородко, приезжая во дворец, скромно усаживался в углу уборной и потом незаметно исчезал. Екатерина приказала своим камердинерам докладывать ей всякий раз о приезде графа. Случалось, однако же, что сам граф останавливал дежурного камердинера, говоря, что у него нет никакого дела; случалось также, что он входил к императрице для того только, чтоб показать ей письмо из Константинополя от племянника своего Кочубея, бывшего в то время посланником. Такое бездействие Безбородко продолжалось по самую кончину Екатерины.

Пристроившись к Зубову, Грибовский, разумеется, не мог остаться в тени и пошел в гору. Скоро он сделался статс-секретарем и, следовательно, близким лицом к Екатерине.

Рассказывая об образе жизни императрицы, Грибовский, между прочим, знакомит нас с распределением времени и занятий государыни. Она вставала в семь часов утра и до девяти занималась в кабинете письмом, причем выпивала одну чашку кофе без сливок. ("Не пописавши, - сказала она однажды Грибовскому, - нельзя и одного дня прожить".) В девять часов переходила она в спальню и садилась на обитый белым штофом стул перед выгибным столиком, к которому был приставлен другой такой же, обращенный выгибом в противную сторону, для докладчика. В это время на Екатерине бывал обыкновенно белый гродетуровый капот и белый же флеровый чепец, наклоненный несколько, по замечанию Грибовского, на левую сторону. Императрица усаживалась и звонила в колокольчик. На этот звон являлся дежурный камердинер и получал приказание позвать обер-полицей-мейстера, который в числе других лиц, имевших до ее величества дела, дожидался в уборной. За обер-полицеймейстером таким же порядком являлись и все остальные. Входивший кланялся, целовал у императрицы, когда ей было угодно, руку, и если имел дело для доклада, то по данному знаку садился против нее за выгибной столик. Суворов же при входе клал обыкновенно три земных поклона перед образом, а потом, обратясь к государыне, делал и ей такой же поклон. "Помилуй, Александр Васильевич, что ты делаешь!" - говорила Екатерина, поднимая и усаживая старого чудака. - "Матушка! - отвечал на это фельдмаршал, - после Бога, ты одна моя здесь надежда!"

Екатерина занималась таким образом до двенадцати часов. Затем она переходила из спальни в малый кабинет, где старый парикмахер ее, Козлов, убирал ей волосы по старинной моде, с небольшими позади ушей буклями. В это время приходили великие князья, а иногда и великие княжны, пожелать бабушке доброго утра. После во-лосочесания императрица выходила в уборную, в которой могли присутствовать все, имевшие туда доступ. Сюда для услуг ее величества являлись четыре пожилые девицы, имевшие каждая свою специальность. Одна из них, Алексеева, подавала лед, которым Екатерина терла лицо; другая, гречанка Палакучи, накалывала на голову государыне флеровую наколку; две остальные, сестры Зверевы, подавали булавки. В течение этого туалета, продолжавшегося не более десяти минут, Екатерина разговаривала с кем-нибудь из присутствовавших, - преимущественно с Л.А. Нарышкиным и графом А.С. Строгановым. Раскланявшись потом со всеми, императрица возвращалась в спальню, сопровождаемая своими камер-юнгферами, и там при помощи их и Марии Саввишны Перекуси-хиной одевалась к обеду. Платье Екатерина носила в простые дни шелковое, сшитое фасоном, называвшимся молдаванским. Верхнее было по большей части лиловое или дикое, нижнее - белое. В праздники же императрица надевала платье парчовое с тремя орденскими звездами: андреевскою, георгиевскою и владимирскою; иногда надевала также ленты этих орденов и малую корону. Башмаки носила на каблуках, но не очень высоких.

Обедала Екатерина во втором часу пополудни. Бывшие за ее столом получали особое приглашение, за исключением Зубова, который всегда обедал с императрицей. После обеда время проходило за чтением иностранной почты или за чтением какого-нибудь интересного сочинения. В шесть часов начиналось вечернее собрание в покоях императрицы или театре в Эрмитаже.

В десятом часу все разъезжались, а в одиннадцать часов Екатерина уже почивала.

В пору, описываемую Грибовским, государыне шел шестьдесят седьмой год. За шестнадцать лет перед тем она была еще хороша, и красоту ее напоминали даже в 1795 году некоторые черты и части ее лица. Черты эти не отличались правильностью, но общее выражение их было привлекательно. Глаза ее, голубые, оттененные черными ресницами, были очень хороши. Ходила она медленно и твердо, говорила протяжно, и голос имела мужественный. Ростом Екатерина была невысока и в последнее время довольно полна, но в известные минуты умела придавать всей своей фигуре такой гордо-повелительный и эффектный вид, что казалась многим женщиной высокого роста и невольно приводила в смущение людей, очень неробких и свыкшихся с придворной обстановкой и обычаями. Свежесть лица и зубы, за исключением одного верхнего, Екатерина сохранила до конца жизни; зрение же ее в последние годы несколько ослабело, и она читала не иначе, как в очках с увеличительными стеклами. Грибовский рассказывает, что, придя раз с докладом, он застал ее читающей таким образом, и она, улыбаясь, сказала: "Верно, вам еще не нужен этот снаряд? Сколько вам лет от роду?" - "Двадцать шесть", - отвечал Грибовский. - "А мы, - прибавила императрица, - в долговременной службе государству притупили зрение и теперь принуждены очки употреблять".

Эта "долговременная служба" прервалась самым неожиданным образом 5 ноября 1796 года. Еще накануне вечером никто не мог подозревать печального события. Во дворце был малый эрмитаж, и Екатерина казалась чрезвычайно веселой, получив известие, что генерал Моро отброшен австрийцами за Рейн. По этому случаю она написала даже австрийскому посланнику, графу Кобенцелю, шутливую записку такого содержания: "Je m"empresse d"annoncer а l"excellente excellence que les excellentes troupes de l"exellente cour ont completement battu les frangais [Спешу сообщить вашему превосходительству, что превосходные силы двора вашего превосходительства полностью разбили французов ]". Вся под влиянием этого приятного известия, Екатерина более обыкновенного шутила со своим придворным остряком Л.А. Нарышкиным и только ранее удалилась в свою комнату, сказав, что чувствует от смеху легкую колику. На другой день она встала в обычное время, занималась писанием русской истории, напилась кофе, приняла Зубова; потом вышла из кабинета, объявив, что сейчас вернется. Прошло, однако ж, довольно много времени, а императрица не возвращалась. Приближенные ее стати тревожиться, и камердинер Захар Зотов решился наконец осведомиться, в чем дело. Он хотел отворить дверь в комнатку, в которую вошла Екатерина, но дверь что-то задерживало. Зотов сделал усилие - и увидел государыню на полу, без чувств, головой к стене, а ногами к двери, которая оттого и не отворялась. С Екатериной сделался апоплексический удар. Неожиданная весть мигом облетела дворец, подняв всеобщую суматоху. Все забегаю, засуетилось, заохало; в Гатчину, к наследнику, разом полетело несколько гонцов; кто плакал, кто хлопотал, кто решительно недоумевал, что ему делать, кто обдумывал уже план будущих действий. Зубов же совершенно потерял голову. Он не позволил дежурному доктору пустить императрице кровь и ходил как помешанный. Прибывший вскоре из Гатчины Павел Петрович несколько раз милостиво обращался к любимцу и уверял его в своем благорасположении; но Зубов как будто ничего не понимал. Он беспрестанно заглядыват в спальню, где лежала Екатерина, и возвращался оттуда в дежурную комнату с горькими рыданиями.

"Там, - пишет очевидец всех этих сцен граф Ф.В. Ростопчин, - вельможа сей сидел в углу; толпа придворных удалялась от него, как от зараженного, и он, терзаемый жаждою и жаром, не мог выпросить себе стакана воды. Я послал лакея и подал сам питье, в котором отказывали ему те самые, кои сутки тому назад в одной улыбке его устраивали здание своего счастья, и та комната, в которой давили друг друга, чтоб к нему приблизиться, обратилась для него в необитаемую степь".

Отчаянное горе Зубова было не ложным предчувствием: император Павел оставил его сначала при занимаемых им должностях и 26 ноября 1796 года пожаловал даже инспектором по артиллерии, но 6 декабря велел ему иметь пребывание в его литовских деревнях, потом дозволил отправиться за границу, а в ноябре 1800 года вызвал снова в Петербург, переименовал в генералы от инфантерии и назначил шефом первого кадетского корпуса. Не испытав решительной опалы, граф Зубов и не возвышался более на своем случайном поприще. Значение его невозвратно кончилось в десятом часу утра 5 ноября 1796 года.

Вместе с Зубовым и другими "екатерининскими орлами" кончил свою карьеру и Грибовский. Нам неизвестны подробности последних дней его жизни, но в конце "Записок" сохранились следующие беглые заметки:

"Присылка за мной в подольскую деревню сенатского курьера в мае.

Беклешов отправляет меня с ним в коляске, которая и сломалась.

В Киеве дана коляска генералом Сухтеленом, который на место ее взял мой дормез. В Могилеве курьер занемог горячкой, а комендант отправил меня в Витебск с солдатом из тамошних рот. Губернатором в Витебске был Жегулин; прием сделал он мне холодный и робкий и отправил с другим солдатом в Петербург. Приехал я в Петербург в перекладной кибитке, а коляска оставлена за семьдесят верст за худобой. Подъехали к дому князя Куракина, тогдашнего генерал-прокурора; от него в дом Макарова, в Галерную улицу; сей ездил к генерал-прокурору и, возвратясь, повел меня в крепость, где поместил в равелине. На другой день князь Куракин приехал и божился, что не знает причины моего заключения; велел отнесть мне один номер газеты, скрипку, книги и три изрядных блюда".

"В этом году был освобожден и опять в подольскую деревню с курьером отправлен".

"Приехал в Вишневчин, польское мое имение, и продал его, а в 1803 году, в феврале, приехал в Москву".

Шубинский, Сергей Николаевич (1834-1913) генерал-майор в отставке, писатель, русский историк, журналист, основатель и многолетний редактор журналов "Древняя и Новая Россия", "Исторический вестник" и библиофил.

Иван Иванович Бецкой – видный деятель русского Просвещения. По его инициативе было создано первое в России женское учебное заведение – Смольный институт благородных девиц, а также Воспитательный дом для сирот и детей подкидышей. Он был личным секретарём Екатерины II в 1762 – 1779 годах и президентом Императорской Академии Искусств.

Иван Иванович Бецкой родился 3 февраля 1704 года в Стокгольме. Его отец – князь Иван Юрьевич Трубецкой, попавший в ходе Северной войны в плен к шведам. Точных сведений о матери нет. Под одной версии - это баронесса Вреде, по другой - графиня Шпарр, иные версии утверждают, что его мать вообще была простого звания. Вот что об этом писал князь Михаил Михайлович Щербатов:

Князь Иван Юрьевич Трубецкой, быв пленен шведами, имел любовницу, сказывают, единую благородную женщину в Стокгольме, которую уверил, что он был вдов, и от нее имел сына, которого именовали Бецким, и сей еще при Петре Великом почтен был благородным и уже был в офицерских чинах.

В 1718 году Ивана Трубецкой и Автоном Головин были обменены на находившегося в русском плену шведского фельдмаршала Реншильда. По возвращении Ивана Юрьевича из плена его семья приняла маленького Ваню как родного. По прошествии нескольких десятилетий Иван Юрьевич, не имевший законных наследников по мужской линии, предложит сыну сменить фамилию и стать Трубецким. Однако он получит отказ. Иван Иванович ответит, что «известен стал под именем Бецкого и с этим именем останется и умрёт».

Бецкой был послан для получения образования в Копенгаген, в местный кадетский корпус; затем недолго служил в датском кавалерийском полку, во время учения был сброшен лошадью и сильно помят, что, по-видимому, и принудило его отказаться от военной службы. Он долго путешествовал по Европе, а 1722-1728 годы провел «для науки» в Париже, где, вместе с тем, состоял секретарем при русском после и был представлен герцогине Иоанне Елизавете Ангальт-Цербстской (матери Екатерины II). Существует версия, что именно Бецкой и является настоящим отцом Екатерины II.

В 1729 г. приехал в Россию, служил в Коллегии иностранных дел, состоя одновременно адъютантом при отце.

При воцарении Анны Иоанновны князь Трубецкой, вместе с А.Кантемиром, Ягужинским и другими, был среди главных сторонников самодержавия и сам вручил императрице известную челобитную, которую подписал и молодой Бецкой. С 8 апреля 1730 года Бецкой был определён Трубецким в звание генерал-адъютанта, но утверждён в этом звании Военной коллегией был только 5 сентября 1733 года и притом в майорском ранге, а через год был произведён в подполковники. Продолжая служить при отце, Бецкой ездил в начале 1739 г. с его дочерью Анастасией Ивановной (которая в 1738 г. вступила во второй брак с принцем Людвигом Гессен-Гомбургским) за границу и посетил разные места Германии, а также Дрезден, Лейпциг, Берлин, и зимою 1740 г. возвратился опять в Россию.

В перевороте 1741 г. Бецкой лично деятельного участия не принимал, а только являлся к Шетарди с различными поручениями от Императрицы Елизаветы немедленно после вступления ее во дворец. Его сестра Анастасия Ивановна сумела завоевать особое расположение императрицы Елизаветы Петровны, находясь при ней во время дворцового переворота в 1741 году, за что была пожалована 25 ноября 1741 года статс-дамой. Благодаря ей он стал близок ко двору Елизаветы Петровны.

18 февраля 1742 г. Бецкой, будучи в чине подполковника, был пожалован камергером к наследнику престола Петру Феодоровичу. В этой должности Бецкой часто появлялся при Дворе и неоднократно виделся с принцессой Ангальт-Цербстскою Иоанной-Елизаветой, прибывшей в 1744 г. в Москву с дочерью своею, которая вскоре вступила в брак с Петром Федоровичем. За это время, по словам самой Екатерины II, "мать ее очень близко привязалась к супругам Гессен-Гомбургским и еще более - к камергеру Бецкому. Это очень не нравилось графине Румянцевой, маршалу Брюмеру и вообще всем".

Кроме того, состоя камергером малого двора вместе с Петром Сумароковым, Лилиенфельдом, Дикером, Петром Девиером, Бецкой, хорошо владевший французским и немецким языками и уже видевший немало на своем веку за границей, имел возможность как интересный собеседник обратить на себя внимание наследника престола и его супруги, предпочтительно перед прочими лицами великокняжеского двора, состоявшего преимущественно из немцев. В 1747 г. Бецкой разделил участь последних и, по настояниям канцлера Бестужева-Рюмина, был удален вместе с прочими приближенными великого князя, так как они влияли на Его Высочество в духе, не соответствующем политическим видам канцлера.

Бецкой, однако, остался камергером, но уже весьма редко появлялся при Дворе и даже совершил снова поездку за границу в 1756 г., вместе с князем Димитрием Михайловичем Голицыным, женатым на его племяннице, Екатерине Дмитриевне Кантемир (дочери Анастасии Ивановны Гессен-Гомбургской от первого ее брака). Во время этого продолжительного пребывания за границей Бецкой посетил Германию, Голландию, Францию и Италию, осматривал различные учреждения и богоугодные заведения. Познакомился в Париже с многими художниками, учеными и писателями (как, например, с Гриммом, Дидеро и т. д.), а также с госпожой Жоффрен и посещал ее салон, в котором собирались корифеи французской литературы и художеств. Вероятно, тогда же в Париже Бецкой ознакомился с учениями и взглядами как энциклопедистов, так и Руссо и его последователей. Это знакомство во многом отразилось в различных проектах Бецкого, представленных им впоследствии Екатерине II.

Государственная деятельность, прославившая его, началась с приходом Екатерины II к власти. Указом 3 марта 1763 года на него было возложено управление, а в 1764 он был назначен президентом Академии художеств, при которой он устроил воспитательное училище. 1 сентября 1763 года был обнародован манифест об учреждении московского воспитательного дома по плану, составленному, согласно одним данным, самим Бецким, согласно другим - профессором Московского университета А. А. Барсовым, по указаниям Бецкого. По мысли Бецкого, в Петербурге было открыто «воспитательное общество благородных девиц» (впоследствии Смольный институт), вверенное его главному попечению и руководству.

Бецкой мечтал о новом дворянстве - просвещенном и трудолюбивом. Думал он не только о дворянстве. Он предложил воспитать в России «третий чин людей», необходимый для торговли, промышленности и ремесел. Иными словами, русскую просвещенную буржуазию, которая была бы столь же трудолюбива, как и западная, но при этом была бы воспитана не на любви к деньгам, а на любви к людям. Если пофантазировать, это был хороший фундамент для построения капиталистического общества «с человеческим лицом». Более того, Бецкой считал, что из «третьего чина» должны выйти не только коммерсанты и фабриканты, но и люди, живущие интеллектуальным трудом, то есть интеллигенция. Идеи Бецкого опередили время почти на сто лет: и буржуазия, и интеллигенция в России XVIII века только нарождались.

Бецкой ратовал за обучение «легкое и естественное». Он писал, что «приводить детей к учению надобно, как в приятное, украшенное цветами поле, а тернии, в оном находящиеся, только раздражают природу, особливо сначала, а сие происходит единственно от неразумения воспитателя». Бецкой был уверен, что преподаватели должны учитывать возрастную психологию учеников и не заставлять их слишком много учить наизусть, перегружая память. По его мнению, преподаватели должны стараться заинтересовать детей, «используя их естественную детскую любознательность». Здесь Бецкой возлагал большие надежды на наглядную методику: детям как можно больше нужно показывать различные предметы, чтобы они изучали «вещи, а не слова». Поэтому он рекомендовал держать в классах глобусы, чучела, макеты и коллекции камней, а также чаще устраивать с детьми познавательные прогулки. Тем, кто постарше, надо наблюдать за трудом ремесленников. Выбрав ремесло себе по душе, они сначала будут играть в него, но именно в процессе игры усвоят основы труда. Конечно, Бецкой был против телесных наказаний, считая, что они развивают мстительность и притворство. Вместо них он ставил «осуждение», которое для нравственного человека сильнее розги.

По мнению Ивана Ивановича, воспитание новых людей должно проходить вдали от общества, его законов и морали. Именно по таким принципам были организованы Смольный институт и Воспитательный дом в Москве.

С самого основания Воспитательного дома важное значение придавалось медицинским аспектам деятельности учреждения. Согласно Генеральному плану "О начальниках и служителях Воспитательного дома", в Воспитательном доме предусматривался штат медицинских работников, состоящий из докторов, лекарей и повивальных бабок. Таким образом, Императорский Московский воспитательный дом по праву можно считать колыбелью российской педиатрии.

Воспитательный дом управлялся Опекунским советом и финансировался частными пожертвованиями (в том числе от имени монархов и великих князей) и налогами - четвертью сбора с публичных зрелищ и особым налогом на клеймение карт. Все игральные карты, продаваемые в России, облагались налогом в пять копеек с колоды российского производства и десять - с заграничных, принося 21 тысячу рублей в 1796 и 140 тысяч в 1803. С 1819 до 1917 Воспитательный дом обладал монополией на производство карт, которые выпускала только принадлежавшая ему Александровская мануфактура в Петербурге.

С 1772 Опекунский совет также управлял банковскими учреждениями - Ссудной, Сохранной и Вдовьей казнами, ставшие в XIX веке основным источником дохода. В том же году на средства П.А.Демидова было открыто Демидовское коммерческое училище и театральная студия антрепренёра Медокса. Дети до 11 лет обучались письменности и основам ремёсел в стенах учреждения, а с 1774 отдавались в обучение на сторонних фабриках и мастерских. Одарённые воспитанники посылались для продолжения образования в МГУ, Академию художеств, а 180 человек были отправлены для обучения в Европу. Большинство же выпускников не имело таких привилегий - им давали одежду, один рубль денег, и паспорт свободного человека, разрешающий вступать в купечество и открывать собственные предприятия.

В 1770 году опять же по инициативе Ивана Ивановича Бецкого по образцу Московского воспитательного дома был создан Петербургский Воспитательный дом.

Смольный институт по мысли Екатерины II должен был стать образцовым учебным заведением, равного которому не было тогда в Европе. По уставу дети должны были поступать в заведение не старше шестилетнего возраста и оставаться там двенадцать лет, причем с родителей бралась расписка, что они не будут требовать их назад ни под каким предлогом до истечения этого срока. Императрица надеялась, удалив детей на долгий срок от невежественной среды и вернув туда уже развитую и облагороженную девушку, способствовать смягчению нравов и создать «новую породу людей». Сенату было повелено напечатать и разослать устав этого заведения по всем губерниям, провинциям и городам, «чтобы каждый из дворян мог, если пожелает, поручить дочерей своих в младенческих годах сему учрежденному воспитанию». Указ предусматривал воспитание двухсот благородных девиц в новостроящемся Новодевичьем монастыре.

В 1765 году при институте, учрежденном первоначально как закрытое привилегированное учебное заведение для дочерей дворянской знати, открылось отделение «для мещанских девиц» (недворянских сословий, кроме крепостных крестьян). Здание для Мещанского училища было возведено архитектором Ю. Фельтеном.

В первом классе воспитанницам преподавали русский и иностранные языки, а также арифметику и, конечно, разные рукоделия. Во втором вводились география и . В третьем - словесность, архитектура, геральдика, музыка, танцы. Занятия последними должны были сделать воспитанниц института приятными членами общества. С этого же времени смолянки должны были сами шить себе платья. Четвертый класс посвящался полностью практическим занятиям. Старшие воспитанницы по очереди занимались с младшими, чтобы научиться воспитывать детей. Они приучались также к поддержанию порядка и домашней экономии. Их учили договариваться с поставщиками, производить подсчет расходов, платить по счетам и определять цену продуктам.

Портрет И.И.Бецкого работы Александра Рослина (1776-77 г.)

31 год – с 1763 по 1794 Бецкой был президентом академии художеств.Академия содержалась на средства казны и соединяла в себе собственно академию и художественное училище. Управление осуществлял директор, у которого хранилась большая академическая печать. Директора избирали из числа ректоров каждые четыре месяца, но не более трех раз подряд, в его обязанности входил надзор за общим порядком в Академии художеств, воспитанием и обучением. В училище принимались мальчики всех сословий пяти-шести лет (с этого возраста Бецкой считал возможным начать воспитывать достойных граждан отечества), и в течение девяти лет их учили общеобразовательным дисциплинам, а также копированию гравюр и рисунков. Наиболее способных переводили в специальные классы и в течение шести лет из них готовили скульпторов, живописцев, граверов и архитекторов.

27 июня 1769 г. Бецкой испросил разрешение Императрицы содержать на собственном иждивении, начиная с 1770 г., по десяти мальчиков, принимая их всякие три года. К 1785 г. было уже 60 человек, воспитывавшихся на счет Бецкого при Академии художеств. С последовавшим в 1786 г. изменением размеров процентов, платимых банком, Бецкой не нашел более возможным продолжать это дело и уведомил о том совет ранее предстоявшего в 1788 г. нового приема воспитанников.

Художественные предметы преподавали академики. В Академии художеств были запрещены телесные наказания. В своем письме опекунскому совету академии (1784) Бецкой писал: «…человек, почитая себя человеком, не должен допускать поступать с собою, как с животным». Сам Бецкой любил театр и старался передать эту любовь своим воспитанникам. При Академии художеств был открыт театр, в котором играли учащиеся (они же изготовляли и декорации к спектаклям). Часто устраивались балы, иллюминации, живые картины. Музыкальное образование воспитанников включало обучение игре на клавесине, скрипке, виолончели, музыкально-теоретические дисциплины и пение. Были сформированы ученический оркестр и хор воспитанников училища.
Бецкой завещал Академии два шкафа с гравированными антиками, весьма древними, и с редкими слепками изображений различных исторических лиц, сделанных по преимуществу французскими художниками. Эта коллекция была собрана им еще во время его заграничных путешествий.

В 1765 году он был назначен шефом Сухопутного шляхетского корпуса, для которого составил устав на новых началах. Согласно утвержденным в том же 1765 г. "пунктам для перемены" кадетского корпуса (в числе которых положительно предписывалось "всякие телесные наказания кадетам ныне отрешить"), Бецким был составлен новый устав, утвержденный Императрицей 11 сентября 1766 г. Здесь также повторялись начала, находимые и в прочих уставах, составленных Бецким: принимались в корпус дети только дворян, не старше шести лет, причем родители давали подписку, что отдают детей добровольно, не менее как на пятнадцать лет, в продолжении которых не будут брать детей даже в отпуск. Корпус был заведением закрытым, имел пять возрастов (или классов), в каждом возрасте пребывали три года. Вступая в 4-й возраст, кадет имел право выбрать гражданскую службу и сообразно этому обучался некоторым другим наукам, которым остальные кадеты не обучались. Предписывалось заботиться о физическом и нравственном развитии кадет, обходиться с ними ласково, никогда не бить шпагою или фухтелем, стараться предупреждать и отвращать ошибки и проступки и т. д. Окончившие полный курс поступали в военную службу, лучшие награждались медалями, а наиболее достойные имели право, с согласия родителей, путешествовать три года за границей на счет корпуса. Все уставы, составленные Бецким, требовали особенно хороших наставников и преподавателей, в которых в то время ощущался большой недостаток; приходилось поэтому прибегать к содействию иностранцев. Желание отстранить иноземное влияние побудило Бецкого в 1772 г. представить Императрице особый доклад, в котором предлагалось учредить при сухопутном корпусе особое отделение для воспитания мещанских детей, из которых могли со временем образоваться достойные преподаватели и воспитатели для корпуса. Императрица утвердила этот проект 27 октября. В 1773 г. директором корпуса был назначен генерал-поручик Пурпур, а Бецкой оставался только членом совета, до его упразднения в 1785 г.

В 1768 году Екатерина II произвела Бецкого в чин действительного тайного советника. В 1773 году, по плану Бецкого и на средства Прокопия Демидова, было учреждено Воспитательное коммерческое училище для купеческих детей.

Вверив Бецкому руководство всеми учебными и воспитательными заведениями, Екатерина одарила его большими богатствами, значительную долю которых он отдавал на дела благотворительности и особенно на развитие воспитательных учреждений. По образцу московского Бецкой открыл воспитательный дом в Петербурге, а при нем учредил вдовью и сохранную казны, в основу которых легли сделанные им щедрые пожертвования.

Портрет И. И. Бецкого работы Александра Рослина (1777)

В 1773 году Сенат в торжественном заседании поднес Бецкому выбитую в его честь, согласно Высочайшей воли, за учреждение на свои средства стипендий в 1772 году, большую золотую медаль, с надписью: «За любовь к отечеству. От Сената 20 ноября 1772 года». В качестве директора канцелярии строений Бецкой много способствовал украшению Петербурга казенными постройками и сооружениями; самыми крупными памятниками этой стороны его деятельности остались монумент Петру Великому, гранитная набережная Невы и каналов и решетка Летнего сада.

К концу жизни Бецкого Екатерина охладела к нему, лишила его звания своего чтеца. Из её выражения: «Бецкой присвояет себе к славе государской» можно думать, что причина охлаждения коренилась в уверенности императрицы, что Бецкой единственно себе приписывает заслугу воспитательной реформы, между тем как Екатерина и сама претендовала на значительную роль в этом деле.

Бецкой был холост, но имел ряд «воспитанников», включая Анастасию Соколову, которой он завещал 80 000 рублей серебром и 40 000 ассигнациями, а также два каменных дома на Дворцовой набережной. Являлся куратором Смольного института, и, будучи уже пожилым человеком, забрал в дом к себе жить 17-летнюю выпускницу Глафиру Алымову, которую очень ревновал. Когда девушка вышла замуж и, не выдержав постоянного контроля Бецкого, бежала с мужем в Москву, Бецкого сразил удар, он чуть не умер и отошел от большинства своих дел.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Глава I. Происхождение института статс-секретарей.

§ 1. Эволюция правительственной канцелярии до 1762 г.

§ 2. Образование канцелярий статс-секретарей в 1762-1764 гг.

Глава II. Статс-секретари и их канцелярии в 1764-1775 гг. (состав, структура, функции).

§ 1. Состав и структура канцелярий статс-секретарей в 1764-1775 гг.

§ 2. Приём прошений и работа с ними как одна из основных функций статссекретарей

§ 3. Роль статс-секретарей в государственном управлении и ведении частных дел Екатерины II в 1764-1775 гг.

Глава III. Состав, структура и функции канцелярий статс-секретарей в 17751796 гг.

§ 1. Состав и структура статс-секретарских канцелярий в 1775-1796 гг.

§ 2. Основные функции статс-секретарей в 1775-1796 гг.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Институт статс-секретарей при Екатерине II: 1762-1796 гг.»

XVIII век - время крупных перемен в Российском государстве; Московская Русь, «Московия» стала Российской империей, сословно-представительная монархия сменилась абсолютной, возникли многие новые государственные учреждения (Сенат вместо Боярской думы, коллегии, комиссии, канцелярии вместо приказов), оформилась чиновническая бюрократия. С усилением абсолютной власти монарха в системе управления видную роль стала играть императорская канцелярия, получившая при Петре I наименование «Кабинет Его императорского величества» - по аналогии с близкими ей по функциям монаршими канцеляриями Западной Европы (во Франции, Швеции, немецких княжествах и т. д.).

Самыми известными и самыми насыщенными в истории России

XVIII в. важными событиями можно назвать царствования Петра I и Екатерины II. При Петре I был основан (в 1704 г.) Кабинет Его императорского величества (далее - е. и. в.) и занял важное место в системе государственного управления; при Екатерине II в его структуре произошли важные перемены. Внутри Кабинета сформировался институт так называемых «статс-секретарей». Это были люди, особо приближенные к Екатерине II, которые официально были назначены только к приему челобитных на имя Её императорского величества, но реально выполняли и ряд других функций - осуществляли сбор информации, вели переписку императрицы и т. д. Всего на этом посту за долгое правление Екатерины II их сменилось 16 человек. Это были (в порядке назначения в статс-секретари): А.В. Олсуфьев, И.П. Елагин, Г.Н. Теплов, С.М. Козьмин, Г.В. Козицкий, С.Ф. Стрекалов, П.И. Пастухов, П.В. Завадовский, А.А. Безбородко, П.А. Соймонов, П.И. Турчанинов, А.В. Храповицкий, B.C. Попов, Г.Р. Державин, Д.П. Трощинский, A.M.

Само слово «статс-секретарь» у Храповицкого отсутствовало. Но уже известный поэт Г.Р. Державин в своих «Записках», написанных в 1802-1812 гг., и A.M. Грибовский в «Записках о императрице Екатерине Великой», завершенных в конце 1820-х - начале 1830-х гг., активно его употребляли в отношении самих себя и своих коллег2. Сам этот термин

1 Храповицкий А.В. Дневник. 1782-1793. СПб.,1874. С.378.

2 См.: Державин Г.Р. Записки. 1743-1812. Полный текст. М.: Мысль, 2000. С.9,132,141,144,151,155; Грибовский А.М. Записки о императрице Екатерине Великой. Изд. 2-е, с доп. М.,1864. С. 18,22,24,27,52,55,56,71,87. появился в начале XIX в., и авторы, состоявшие при Екатерине П «у приема прошений», стали использовать его в своих воспоминаниях для обозначения занимаемой ими должности - в связи с частичным сходством своих функций с теми, которые осуществляли чиновники при Александре I и Николае I, занимавшие должность статс-секретаря.

Впервые в отечественной историографии картину правления Екатерины II и, соответственно, государственного устройства данной эпохи дал в конце XVIII в. историк и публицист М.М. Щербатов в сочинении "О повреждении нравов в России". Он отрицательно, и, возможно, очень однобоко, оценивал многие нововведения Екатерины II, а также нравы, царившие при ее дворе. Создав галерею портретов людей, окружавших Екатерину, он дал нелестные характеристики и некоторым из статс-секретарей: Завадовского, бывшего также и фаворитом императрицы, обвинил в награждении чинами многих малороссиян, Елагина и Безбородко - в безмерной лести в адрес Екатерины1.

1 См.: Щербатов М.М. О повреждении нравов в России. // «О повреждении нравов в России» князя Щербатова и «Путешествие» А. Радищева. Факсимильное издание. М.: Наука,1984. С.83-85. данной императрицы, ее умение отличать избранных и достойных (что можно отнести к статс-секретарям). Впрочем, в "Записке о древней и новой России" он подошел к оценке екатерининского правления более критически, и его взгляды перекликались там с мнением Щербатова: "Вельможа, чувствуя несправедливость свою в тяжбе с дворянином, переносил дело в кабинет; там засыпало оно и не пробуждалось. В самих государственных учреждениях Екатерины видим более блеска, нежели основательности; избиралось не лучшее по состоянию вещей, но красивейшее по формам"1. Здесь виден намек на статс-секретарей, принимавших прошения на имя императрицы.

Первым к событиям, связанным с назначением статс-секретарей к принятию прошений, обратился в 1840-е А.И. Вейдемейер - автор первых трудов по истории послепетровской России. В книге «Двор и замечательные люди в России во второй половине XVIII столетия» он изложил события царствования Екатерины и биографии её наиболее знаменитых сподвижников. Вейдемейер верно отметил, что первые статс-секретари были назначены, когда государыню «обременили» при возвращении в Санкт-Петербург большим количеством прошений2. Он также написал, что статс-секретари зачитывали документы о пожаловании наград, а Безбородко ещё ведал собственными делами Екатерины3.

1 См.: Историческое похвальное слово Екатерине Второй, сочиненное Николаем Карамзиным. Москва, 1802. С.14, 16, 54-56, 179-180; Карамзин Н.М. Записки о древней и новой России. СПб, 1914. С.40.

2 См.: Вейдемейер А.И. Двор и замечательные люди в России во второй половине XVIII столетия. 4.1. СПб.,1846. С.21-22.

3 См.: там же. С.180,185.

Представитель государственной школы А.Д. Градовский в 60-е гг. XIX в. использовал их, наряду с законами из ПСЗ (Полное собрание законов Российской империи), в своем труде "Высшая администрация России XVIII в. и генерал-прокуроры". Он констатировал, что "Екатерина. изъявила намерение создать два порядка управления, один личный, другой коллегиальный, распределив между ними дела по их роду"1. Далее Градовский, говоря о преобладании личного порядка над коллегиальным в данный период, вскользь отметил немалое место в нем "статс-секретарей и графа Безбородко", единственных имевших право и обязанность ежедневного доклада императрице. Он показал на примере Храповицкого, что статс-секретарь мог быть близко знаком с "видами императрицы" и осведомлен прекрасно обо всех дворцовых делах и интригах2. Правда, функции статс-секретарей Градовский не исследовал, сосредоточив все внимание на фигуре генерал-прокурора.

Известный историк С.М. Соловьев в "Истории России с древнейших

1 Градовский АД Высшая администрация России XVIII в. и генерал-прокурорыСПб., 1866.С.217.

2 См.: там же. С.253-254. времен" скрупулезно, в некоторых местах - по дням, рассмотрел события екатерининского царствования за 1762-1774 гг. В его труде многократно фигурируют имена Елагина, Теплова, Олсуфьева, Козицкого. Однако их служебные функции и обязанности историком не анализировались. Лишь про Елагина было сказано, что сразу же после воцарения Екатерины он был произведен в действительные статские советники "с тем, чтоб ему быть у кабинетных дел императрицы"1.

Соловьев отмечал, что должность статс-секретаря фигурировала в нереализованном проекте Императорского Совета, поданного в 1762 г. Екатерине Н. Паниным. Там упоминались четыре представителя главных коллегий (статс-секретари), докладывающие на Совете дела, соответственно компетенции каждого2. Автор привёл множество фактов участия статс-секретарей в различных комиссиях и комитетах, а также отметил принадлежность Елагина и Теплова к разным придворным группировкам, их своеобразную конкуренцию и соперничество за внимание и доверие Екатерины3. Всё это подтверждалось ссылками на большое количество источников. Таким образом, Соловьев способствовал изучению биографий статс-секретарей и их роли в истории российской государственности.

Почти то же самое можно сказать и о двухтомном труде А. Брикнера "История Екатерины Второй". Разница состояла в том, что Брикнер представил, хотя и более краткий, чем Соловьев, очерк правления Екатерины, но зато описал его полностью, за все 34 года (1762-1796). Таким образом, в поле его внимания попали и те лица, которые исполняли должность статс-секретаря в 70-90-е гг. XVIII в.: Безбородко, Завадовский4 и другие. Брикнер полнее, чем Градовский, использовал

1 Соловьев С.М. История России с древнейших времен. // Сочинения в 18-и томах. М., 1994. Kh.XIII. Т.25. С. 102.

2 См.: там же. С.139-141.

3 См.: там же. С.119.

4Брикнер А.Б. История Екатерины Второй. В 2-х тт. [СПб.,1885.] Репринт. М.: Современник,!991. Т.1. С.262,263,267 и др.; Т.2. С.388,390,414 и др. сочинения Храповицкого и Грибовского. Впрочем, деятельность менее известных лиц (Стрекалова, Турчанинова, Трощинского) не получила освещения; канцелярии статс-секретарей не стали еще объектами для изучения. Вместе с тем определилась тенденция, которая прослеживается и до наших дней, когда исследуется лишь та сфера деятельности того или иного статс-секретаря, в которой он наиболее прославился: для Теплова -в законотворчестве1, для Елагина - в писательстве и масонстве2, для Безбородко - в дипломатии3, и т.д.; об их обязанностях как статс-секретарей при этом почти не упоминается.

В.О. Ключевский в "Курсе русской истории" и очерке "Императрица Екатерина II (1729-1796)" не сообщил ничего нового о статс-секретарях и даже упоминал их в связи с различными событиями реже, чем Соловьев и Брикнер. Но в наброске лекции "Совет при Екатерине II" он обозначил Безбородко как главного секретаря императрицы и, соответственно, как исполняющего должность государственного секретаря. О Безбородко там сказано, что он был почти единственным предъявителем высочайших повелений Совету, главным докладчиком по всем ведомствам, подносящем императрице протоколы Совета. "Так как в канцелярии графа Безбородко составлялись и акты, состоявшиеся по высочайше утвержденным мнениям Совета, - писал историк, - то он являлся как бы посредником между Советом и императрицей, и через него же устанавливалась связь между собственной ее канцелярией и Советом"4.

1 См.: Троицкий С.М. Россия в XVIII в. Сборник статей и публикаций. М.: Наука, 1982. С. 140-216.

2 См.: Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половине XVIII века. Главн. ред. Н.М. Дружинин и др. М.: АН СССР, 1956. С.463; Демина Л.И., Мохначева М.П. "Будь уверен, что никогда не забуду любви и верности вашей" (Екатерина Великая И.П. Елагину) // Международная конференция "Екатерина Великая: Эпоха российской истории". Тезисы докладов.СПб., 1996. С.292-295.

3 См.: Очерки истории СССР. С.368, 604; Маркова О.П. О происхождении так называемого «греческого проекта» (80-е годы XVIII в.) // Проблемы методологии и источниковедения истории внешней политики России. Сб. статей. М.: Наука, 1986. С.24-28, 34-37; Век Екатерины И. Дела Балканские. М.: Наука, 2000. С. 212.

4 Ключевский В.О. Курс русской истории. 4.V // Сочинения в 9-и томах. T.V. М.: Мысль, 1989. С.398.

Бильбасов В.А. в "Истории Екатерины Второй" одного лишь Г. Теплова назвал секретарем императрицы и охарактеризовал параллельно его как человека способного, но беспринципного и аморального1; Олсуфьева упомянул многократно, а Елагина - всего два раза. Как и Соловьев, он уделил внимание проекту Панина, упоминая при этом статских секретарей (статс-секретари). В отличие от Соловьева, Бильбасов отметил, что им отводилась функция непосредственных докладчиков императрице2.

Параллельно с тем, как в исторических трудах о Екатерине II и ее эпохе стали сообщаться отдельные факты из биографий статс-секретарей, начали создаваться исследования - биографии этих лиц. Биография как жанр исторического повествования давала возможность намного полнее, чем в труде общего характера, показать карьеру отдельного человека, его достоинства, а также мероприятия, в которых он участвовал. Одной из первых появилась биография А.В. Олсуфьева, изложенная в письме к некому Спаде сыном статс-секретаря Дмитрием Адамовичем Олсуфьевым. К сожалению, опубликованное в "Русском архиве" за 1870 г. письмо не датировано, можно лишь утверждать, что оно создано после 1784 г. - года смерти А.В. Олсуфьева, и до 1808 г. - года смерти его сына Дмитрия. Автор написал об отце, что он "употреблялся ею (Екатериной II - М.П.) для многих корреспонденций с чужими краями и с русскими о вельможами. Ему поручалось также писать инструкции губернаторам" . Данное письмо можно отнести как к историографии, так и к источникам. В "Словаре достопамятных людей русской земли" Д.Н. Бантыш

1 См.: Бильбасов В.А. История Екатерины П. Т.П. Лондон, 1895. С.209,210,265.

2 См.: там же. С.135-143.

3 Краткая биография статс-секретаря Екатерины II Адама Васильевича Олсуфьева // РА. 1870. Ст. 1347.

Каменского были помещены биографии Безбородко1, Державина2, Елагина, Теплова, Тропщнского, где фиксировались лишь даты их "определения к принятию прошений". Сущность функций и обязанностей статс-секретарей в них не были раскрыты.

В 70-е гг. XIX в. историк Н. Григорович создал очень подробную и объемную биографию Безбородко. Выбор именно его в качестве объекта исследования можно объяснить огромной ролью последнего как в истории внешней политики России, так и во внутренних делах и в придворной жизни. Не случайно многие историки и публицисты XVIII -XX вв., не всегда справедливо, игнорируя других секретарей, упоминали лишь его, либо выделяли знаменитого политика из среды коллег. Анализируя роль Безбородко в государственной жизни России, Григорович не мог пройти мимо его делопроизводственной деятельности. Автор отметил у Безбородко такие необходимые для государственного деятеля качества, как память, сметливость, практический ум6. Григорович верно указал на его умение излагать содержание государственных бумаг, лаконичность, выразительность составленных им текстов, его быстроту и усердие7.

В главе XVII (т.П) "Труды графа А.А. Безбородко по должности секретаря императрицы Екатерины и "канцелярия" его" он систематизировал документы, вышедшие из-под пера Безбородко за время его пребывания в должности статс-секретаря и реконструировал состав его канцелярии8. Статс-секретари, по Григоровичу, делились на

1 См.: БаншпрКамеясквй Д Н. Словарь досгогамяшых людей русской земли. Ч L А-В. М, 1836. C.1G2-114.

2 См.: там же. Ч.П. Г-I. М., 1836. С.210-216.

3 См.: там же. 2-е изд. ЧЛ. Е-П. СПб., 1847. С.10-13.

4 См.: Бантыш-Каменский Д.Н. Указ. соч. 2-е изд. 4.V. С-в. М., 1836. С.133-138.

5 См.: там же. С.150-156.

6 См.: Григорович Н. Канцлер князь Александр Андреевич Безбородко в связи с событиями его времени. T.I. 1747-1787 гг. // РИО. Т. XXVI. СПб., 1879. С.34.

7 См.: там же. С.61-62.

8 См.: там же. Т.Н.1787-1799 гг. // РИО. Т. XXIX. СПб.,1881.С.328-329,332-333,336. две категории: 1) "у собственных ея величества дел"; 2) "у принятия челобитен". К первой на момент появления Безбородко при дворе относились Теплов и Елагин, ко второй - Пастухов, Козьмин и Завадовский. У каждого, в свою очередь, были собственные чиновники, составлявшие его канцелярию".

2 См.: Листовский И.С. Граф Петр Васильевич Завадовский // РА. 1883.Ч.П. Стб.81-174.

3 См.: Державин Г.Р. // РБС. Дабелов - Дядь. [СПб., 1905]. Репринт. М., 1996. С.263-322; Завадовский П.В. // Там же. Жабокритский - Зяловский. [Пг, 1916]. Репринт. М., 1995. С.137-143; Козицкий Г.В. // Там же. Кнаппе - Кюхельбекер [СПб., 1903]. Репринт. М., 1995. С.39-40; Козьмин С.Л. // Там же. С.62-63; Пастухов П.И. // Там же. Павел, преподобный - Петр (Илейка). [СПб., 1902]. Репринт. М., 1998. С.363-365; Попов B.C. // Там же. С.535-539; Стрекалов С.Ф. // Там же. Смелавский - Суворина. [СПб., 1909]. Репринт. М., 1999. С.464.

Наконец, через него же восходили на разсмотрение императрицы важные уголовные и тяжебные дела"". Относительно подробно была отражена деятельность Олсуфьева: "Денежные дела императрицы, секретные инструкции губернаторам и участие в ряде крупных государственных и частных дел императрицы" . Про Храповицкого было сказано, что он выполнял поручения в области литературных и исторических трудов государыни; также его назвали специалистом по финансовым и экономическим делам3.

1 См.: Безбородко А А. //Там жа&лексинский - Бестужев-Рюмин. СПр., 1900]. Репринт. М, 1992 С.634,638-639.

2 Олсуфьев А.В. // Там же. Обезьянинов - Очкинъ. [СПб., 1907]. Репринт. М., 1997. С.233.

3 См.: Храповицкий А.В. // РБС. Фабер - Цявловский. [СПб., 1901]. Репринт. М., 1999. С.418.

Авторы видели причиной этого усложнение задач государственных учреждений, при котором разнородные функции не могли более совмещаться в одном месте. Поэтому из ведения Кабинета и были выделены обязанности личной канцелярии. Кабинет при этом потерял л свое общегосударственное значение. Последнее высказывание было, на наш взгляд, излишне категоричным.

Строев В.Н. вскоре выпустил труд «Столетие собственной Его императорского величества канцелярии», связанный тематически и хронологически с предыдущей книгой. В нем кратко излагалась история монаршей канцелярии в России, начиная с Приказа тайных дел при Алексее Михайловиче, но подробный рассказ начинался лишь с описания канцелярии Трощинского при Павле I. Автор заострил внимание на переходе от коллегиального управления собственными е. и. в. делами при Екатерине II (несколько статс-секретарей) к единоличному при Павле I (Трощинский)3; разбор же функций екатерининских секретарей там отсутствовал.

1 См.: 200-летие Кабинета Его Императорского Величества. 1704-1904. / Сост. В.Н. Строев, П.И. Варыпаев и др. СПб., 1911. С.351-352.

2 См.: там же. С.406-407.

3 См.: Столетие собственной Его Императорского Величества канцелярии. Сост. В.Н. Строев. СПб., 1912. С. 1-5.

Во всех этих работах проблема института статс-секретарей напрямую не была поставлена. Своеобразный прорыв произошел лишь в 1922 г., когда в сборнике, посвященном С.Ф. Платонову, появилась статья профессора Ю.В. Готье "Происхождение собственной е. и. в. канцелярии". Рассматривая эволюцию личной канцелярии государя от Приказа тайных дел XVII в. до канцелярий императоров XIX в., автор выделял царствование Екатерины II в качестве времени образования в России личной канцелярии государя как высшего фактического органа управления страной. Он определил, что такое положение вещей обычно сопутствовало определенной ступени развития государственного механизма - той, на которой учреждения сословно-представительной монархии отжили безвозвратно, а парламент, министерства и совещательные собрания еще не развиты. Параллели к этому имелись в Швеции, немецких государствах и владениях Габсбургов в XVII - XVIII вв.2 Готье относил начало выделения административных дел из Кабинета к 1763 г., когда сначала "1 апреля для отправления собственных е. и. в. дел повелено состоять при государыне д. с. с. [действительному статскому советнику] Теп лову", а потом "ему и д. с. с. Елагину, согласно указу от 11 июня 1763 г., было поручено принимать подаваемые на высочайшее имя челобитные".

По отделении Кабинета [в 1764 г.] все другие дела, в которых верховная власть получает свое прямое и непосредственное

См.: Клочков М.В. Очерки правительственной деятельности времени правления Павла I. Пг.,1916. С.94-97,155,165,213-214.

2 См.: Готье Ю.В. Происхождение собственной е. и. в. канцелярии // Сб. статей по русской истории, посвященных С.Ф. Платонову. Пг., 1922. С.346-347. осуществление, сосредотачиваются в особых канцеляриях. Канцелярии эти не объединены; точнее, это несколько статс-секретарей, каждый из которых работает под непосредственным руководством и при непосредственном участии императрицы, имея в своем распоряжении несколько человек для исполнения письменных работ. Несколько позднее отдельные подобные канцелярии стали развиваться за счет других. Так было, например, с канцелярией А.А. Безбородко"1, - так Готье описал устройство института статс-секретарей.

Далее автор, опираясь на законодательные акты, опубликованные в ПСЗ, документы из X и XI разрядов Государственного архива, а также на рассмотренную выше работу Григоровича, "200-летие Кабинета." В.Н. Строева и статьи из РБС, описал структуру канцелярий статс-секретарей, дал их портреты, перечислил разнообразные дела, которые шли через их канцелярии. Последние он назвал ядром, из которого выросло в течение екатерининского царствования собственная е. и. в. канцелярия, а также каналами, через которые высочайшая власть «нисходила» на государственное управление. В итоге появляется всеобъемлющая канцелярия государя с секретарем-министром во главе, соперничающим с генерал-прокурором2 (здесь автор имел в виду уже конец XVIII - начало XIX вв.). Сам же термин "статс-секретарь" Готье закономерно считал бытовым, неофициальным; официальным же было просто назначение на службу по принятию прошений3.

Согласно наблюдениям Готье, кроме челобитных, через статс-секретарей к Екатерине шли «мемории» Сената, а по ряду вопросов управления секретари постоянно сносились с генерал-прокурорами4. Екатерина поручала им составление набросков и черновиков тех бумаг, иногда очень важных, которых не писала сама (например, наставления

1 Готье Ю.В. Указ. соч. С.348.

2 См.: там же. С.348-349.

3 См.: там же. С.351.

4 См.: там же. С.351-353. губернаторам 1764 г., дела Уложенной комиссии 1767-1768 гг.). На основании мемуаров Грибовского автор воссоздал ряд бытовых деталей работы Екатерины с секретарями1.

Готье и после революции 1917 г. остался верен традициям государственной школы XIX в. Его современник М.Н. Покровский, создавший ещё в 1911 г. «Русскую историю с древнейших времен», предложил новые концепцию и тематику исследований, где на первый план выступили социально-экономические отношения, классовая борьба, и т. п. Поэтому в трудах Покровского история государственных учреждений давалась бегло, а роль даже таких значительных фигур в истории России второй половины XVIII в., как Екатерина II и Г.А. Потемкин, сильно преуменьшалась. Покровский упомянул один раз статс-секретарей Павла I, но ни разу - екатерининских. Завадовский фигурировал у него лишь как фаворит императрицы, Попов - как секретарь Потемкина, Безбородко - как знаток Монтескье?. Всё это обедняло историческую картину.

В результате почти на весь период господства советской исторической науки ста гс-секретари оказались практически забытыми. Императорам, царям и их окружению долгое время вообще не было места

1 См.: Готье Ю.В. Указ. соч. С.351,353-355.

2См.: Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен. Т.П. // Избранные произведения. Кн.2. М.: Мысль, 1965. С. 151,158,166,184.188. в тематике исследований советских историков, за исключением Петра I и Ивана IV Грозного. В трудах общего характера сообщался лишь минимум сведений. Так, в "Очерках истории СССР" автор главы о внутренней политике 70-80-х гг. XVIII в. Б.Г. Слицан назвал статс-секретарей непосредственными помощниками Екатерины II при осуществлении всей полноты самодержавной власти. Также он отметил, что А.В. Олсуфьев, А.В. Храповицкий, Г.Н. Теплов и другие лица составляли кабинет императрицы, где рассматривались некоторые внутренние дела, вопросы развития мануфактур, промышленности, дела Сената и т. д. При этом Слицан не совсем верно отождествлял Кабинет е. и. в. и канцелярии статс-секретарей1. Кроме того, в "Очерках." Безбородко был упомянут как один из крупнейших русских дипломатов2, и Елагин - как представитель реакционного масонства3.

В 12-томной "Истории СССР с древнейших времен" не было даже и этих скудных сведений о екатерининских секретарях4. Специальных работ, посвященных личности Екатерины II и ее окружению в 30-80-е гг. XX в. в СССР не выходило. Только в трудах по истории государственных учреждений России можно было найти информацию по интересующему вопросу. В учебнике для ВУЗов Н.П. Ерошкина, автора ряда пособий и монографий по данной тематике, сообщалось, что в лице статс-секретарей при Екатерине II зародилась личная канцелярия носителя абсолютной власти; их функции выделились из Кабинета. Ерошкин правильно отмечал разделение функций у первых статс-секретарей с 1763 г.: "отправлением собственных ее императорского величества дел" занимался Г.Н. Теплов, принятием челобитных на имя императрицы -И.П. Елагин. К 1780 г. в канцелярии Безбородко сосредоточились все

1 См.: Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половине XVIII века. Главн. ред. Н.М. Дружинин и др. М.: АН СССР, 1956. С.285.

2 См.: там же. С.368,604.

3 См.: там же. С.463.

4См.: История СССР с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции. В 12-ти томах. T.III. М.: Наука, 1967. дела, выходящие на утверждение или разрешение императрицы1.

В монографии «Крепостническое самодержавие и его политические институты» Ерошкин показал превращение должности статс-секретаря из «реальной», т. е. связанной с выполнением конкретных функций, в почетное звание, на протяжении 1760-х - 1820-х гг. (до образования Собственной Его Императорского Величества канцелярии в 1826 г.). Особое внимание он уделил деятельности Д.П. Трощинского при Павле и А. А. Аракчеева - при Александре I. Во многом он опирался на труд В.Н. Строева «Столетие Собственной Его Императорского Величества канцелярии»2.

Исследовательница Е.С. Кулябко включила в свою монографию "Замечательные питомцы академического университета" очерк о Г.В. Козицком, бывшем статс-секретарем в 1768-1775 гт. Она отметила, что занимаемый пост давал ему возможность использовать свое положение при дворе для содействия просветительскому движению. Уход же Козицкого с данного поста объяснялся тем, что "очевидно" на него ложилась вся тяжесть борьбы с придворно-вельможной верхушкой, и он испытал крушение иллюзий, связанных с идеей просвещенного монарха3.

В ряде статей Троицкого С.М. по внутренней политике России 60-х гг. XVIII в. была подробно показана роль в ней Теплова, тщательно разбирались составленные им проекты развития коммерции, создания "третьего чина" и др.4 Троицкий также неоднократно отмечал значительную роль Кабинета и возглавлявших его лиц (А.В. Макарова,

1 См.: Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Высшая школа, 1968. С.129.

2 См.: он же. Крепостническое самодержавие и его политические институты (первая половина XIX века). М.: Мысль,1981. С.76-77,137.

3 См.: Кулябко Е.С. Г.В. Козицкий // Замечательные питомцы академического университета. JL: Наука, ленингр. отделение, 1977. С. 100-101.

4 См.: Троицкий С.М. Комиссия о вольности дворянства 1763 г. // Троицкий СМ. Россия в ХУШ веке. Сборник сшей и публикаций. М.: Наука, 1982. С. 140-191; Он же. Дворянские проекты создания " третьего чина". // Там же. С.192-203; Он же. Обсуждение вопроса о крестьянской торговле в комиссии о коммерции в середине 60-х годов ХУШ в. //Там же. С204-216.

И.А. Черкасова, А.В. Олсуфьева) в государственном управлении России XVIII в.1

Общественной деятельности И.П. Елагина была посвящена кандидатская диссертация К.С. Максимова. Автор назвал Елагина «ярким представителем высшего звена гражданской бюрократии и особой группы дворянства, сплотившейся вокруг императрицы», сознательным защитником её «премудрого правления»2, раскрыл на большом количестве новых материалов различные стороны его деятельности - как в сфере государственной политики, так и культуры (управление театрами), а также в масонстве.

1 См.: Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство XVIII в. Формирование бюрократии. М.: Наука,1974. С.165-167.

2 Максимов К.С. Общественная деятельность И.П. Елагина. Социально-политический анализ. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М.,1986. С.6-7.

3 См.: Голикова Н.Б., Кислягина Л.Г. Система государственного управления // Очерки русской культуры XVIII в. Ч.П. М.: Изд-во МГУ, 1987. С.95-96.

В конце 80-х - начале 90-х гт. XX в. в отечественной историографии произошел перелом, больше внимания стало уделяться дворянству, вышедшим из его среды известным государственным деятелям, малоизученным государственным учреждениям. В частности, в книге J1.E. Шепелева "Титулы, мундиры, ордена", изданной в 1991 г., "статс-секретарь" был назван одним из высших почетных званий среди гражданских чинов, и сообщалось, что во второй половине XVIII в. он был особо доверенным лицом для выполнения личных поручений секретарского характера по гражданской части1. Это было относительно новое, но слишком общее определение. В 1999 г. автор в свою следующую книгу "Чиновный мир России XVIII - начало XX в." практически без изменений перенес то, что он писал о статс-секретарях XVIII в. в предыдущей монографии2.

1 См.: Шепелев JI.E. Титулы, мундиры, ордена. JL: Наука, 1991. С.152.

2 См.: он же. Чиновный мир РоссииХУШ - начало XX в. СПб.: Искусство - СПБ, 1999. С.189.

3 См.: Комиссаренко А.И. Русский абсолютизм и духовенство в XVIII веке. М.: Изд-воВЗПИ, 1990. С.111-112,115-118.

4 См.: он же. Г.Н. Теплов и секуляризационная реформа 1764 г. // Сподвижники Великой Екатерины. Тезисы докладов и сообщений конференции. М.,1997. С.49-52. архива древних актов (далее - РГАДА). Это позволило ей более подробно и разносторонне, чем предыдущим исследователям, изучить статс-секретарские функции. Кислягина пришла к выводу о том, что усиление самодержавного характера правления Екатерины II нашло свое выражение в необычайно возросшем значении ее личной канцелярии (или канцелярии статс-секретарей), в которой постепенно сконцентрировались все вопросы внутреннего управления1.

Вслед за Готье Кислягина отметила указы от 2 мая и 11 июня 1763 г. как начало канцелярии статс-секретарей и выделение административных дел из Кабинета. Автор зафиксировала справедливо и другие вехи на данном пути, а именно, манифест от 14 июня 1763 г., подтверждающий разрешение подавать прошения в "собственные руки", и инструкцию от 23 июня того же года о порядке приема челобитных2. "В результате указа и инструкции 1763 г. сложилось несколько самостоятельных канцелярий, которые назывались по фамилиям статс-секретарей - Елагина, Державина, Трощинского и др., - констатировала Кислягина, - То, что каждый статс-секретарь вел дело от начала до конца, не передоверяя его никому, повышало ответственность за исполнение своих обязанностей"3.

Автор обстоятельно рассмотрела порядок подачи прошений и работы с ними секретарей4, хронику перестановок, если так можно выразиться, в «статс-секретарском кругу». Было также уделено внимание жалованью и награждениям секретарей, которые они получали из Кабинета е. и. в.5 Кислягина согласилась с мнением Готье, что наименования "кабинет-секретарь", "статс-секретарь" были неофициальными, хотя и отражающими существо исполняемых ими дел. В официальных же документах их положение определялось как служба

См.: Кислягина Л.Г. Канцелярия статс-секретарей при Екатерине II // Государственные учреждения России XVI- XVIII вв. М.: Изд. МГУ, 1991. С. 168.

2 См.: там же. С.173-175.

3 Там же. С. 176-177.

4 Там же. С. 179.

5 См.: там же. С.174,178,180. при собственных е. и. в. делах", "у принятия челобитен"1. По мнению автора, статс-секретари не решали вопросы управления, но они их готовили и могли повлиять на решение императрицы; через них же Екатерина контролировала выполнение государственными учреждениями и должностными лицами своих предписаний?.

После крестьянской войны 1773-1775 гг., как утверждала Кислягина, роль канцелярии статс-секретарей усилилась по двум направлениям: через расширение сферы "собственных дел" императрицы, а также путем концентрации наиболее важных дел в руках одного секретаря, ставшего первым или «старшим» среди других (Безбородко)?. Кислягина также проанализировала форму прошений, подаваемых через статс-секретарей, социальный состав просителей и категории дворянских прошений по содержанию4. В то же время она уделила мало внимания штатам канцелярий и недостаточно полно использовала ф.10 «Кабинет Екатерины II» РГАДА.

Последние годы в отечественной историографии отмечены стремлением дать более объективную оценку Екатерине II и ее окружению, подчеркнуть положительное в государственной политике второй половины XVIII в., избавиться от одностороннего классового подхода. В вышедшей в 1992 г. монографии современного исследователя истории России XVIII в. А.Б. Каменского "Под сению Екатерины." нового подхода к роли института статс-секретарей не содержалось, хотя они и фигурировали в книге неоднократно; анализа функций не было

Кислягина Л.Г. Указ. соч. С. 178.

2Там же. С. 181.

3 См.: там же. С. 182.

4 См.: там же. С. 185-188. произведено, но их частое упоминание в качестве участников событий царствования Екатерины1 способствовало, как в трудах общего характера историков XIX в., созданию представления о них как о талантливых людях, игравших важную роль в управлении государством. Кстати, Каменский как раз и заострил внимание читателей на том, что Екатерина держала около себя людей умных, деловых, способных, умела работать с ними2. В его следующем крупном труде, посвященном реформам в России XVIII в., сведений об институте статс-секретарей также не содержалось, хотя автор и разобрал подробно екатерининские административные преобразования3.

Специалист по законодательству второй половины XVIII в. О.А. Омельченко в труде «Законная монархия» Екатерины II" подверг не вполне справедливой критике вышеупомянутую статью Кислягиной за то, что автор не использовала основной источник по деятельности Кабинета Екатерины - именные указы и распоряжения императрицы через статс-секретарей. "Помимо значительного числа чисто фактических неточностей деятельность Кабинета оценена Л.Г. Кислягиной неполно" -таково заключение автора. Каковы эти неточности и что важное Кислягина не упомянула - об этом Омельченко не сказал. Сам же он назвал следующие функции статс-секретарей: прием прошений (жалоб, обращений), выполнение поручений императрицы по подготовке законопроектов и текстов указов, пересылка запросов к должностным лицам и в государственные учреждения, подготовка переводов сочинений Екатерины II и необходимых для нее необходимых иностранных текстов.

Случаи же вмешательства статс-секретарей в решение

1 См.: Каменский А.Б. Под сению Екатерины. Вторая половина XVIII века. СПб.: Лениздат, 1992. С.178,192,222,225,257, 296,326,354, 375,413.

2 См.: там же. С.109,111.

3См.: Каменский А.Б. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII в. М.: РГГУ, 2001. административных вопросов автор посчитал частностями, не вторгавшимися в установленную иерархию административных органов и высших должностных лиц в государстве. При этом не исключалось, что секретари в силу близости к императрице и собственных высоких должностных рангов все же располагали определенным влиянием на государственные дела. В канцеляриях статс-секретарей Омельченко увидел обособленные делопроизводства внутри Кабинета, подчиненные каждое своему секретарю1. В целом, концепция данного исследователя, хотя и содержит некоторые интересные наблюдения, не кажется нам сильно отличающейся от критикуемой им концепции Кислягиной.

Монаршему кабинету в России при Елизавете Петровне и Петре III была посвящена монография сибирского историка М.В. Кричевцева. В ней была дана характеристика деятельности А.В. Олсуфьева на посту главы Кабинета в 1758-1762 гг., его поведения во время дворцового л переворота 1762 г. Кричевцев верно отметил, что уже в последние годы правления Елизаветы Петровны определилось значение Кабинета как финансового и административно-хозяйственного органа российской монархии, а «расчетливая» Екатерина лишь воспользовалась этим. Соответственно, и назначение специальных лиц к принятию прошений и ведению «собственных дел» также было закономерным явлением, не связанным исключительно с волей Екатерины3.

См.: Омельченко О.А. "Законная монархия" Екатерины Второй: Просвещенный абсолютизм в России. М.: Юрист, 1993. С.314-315,317-319.

2См.: Кричевцев М.В. Кабинет Елизаветы Петровны и Петра III. Новосибирск,1993. С.37,76-78.

3 См.: там же. С.75. секретарей находились в финансовой зависимости от Кабинета, там «ведались» чиновники их канцелярий, а сами статс-секретари нередко занимались кабинетными делами. Сам же Кабинет Кричевцев рассматривает как часть личной канцелярии русских монархов1.

В докладе историков Л.И. Деминой и М.П. Мохначевой на международной конференции "Екатерина Великая: эпоха российской истории" о Елагине была хорошо описана его литературная, театральная и масонская деятельность, но как о статс-секретаре авторы о нем ничего не сказали4. В статье JI.H. Пуппсарева о Безбородко есть лишь стандартный перечень деловых качеств последнего: трудолюбие, отличная память, умение просто и ясно излагать деловые бумаги5.

См.: Кричевцев М.В. Кабинетская система центрального управления горнозаводским хозяйством Урала и Сибири во второй половине XVIII в. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Екатеринбург,1995. С. 13.

2 См.: Плотников А.Б. Проект создания в России Императорского совета в 1762-1763 гг.// Библиотека и история. Сборник научных трудов. Вып.1У. М.,1998.С.103.

3 Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Око государево. Российские прокуроры. XVIII век. М.: Росспэн,1994. С. 164.

4 См.: Демина Л.И., Мохначева М.П. "Будь уверен, что никогда не забуду любви и верности вашей" (Екатерина Великая И.П. Елагину) // Международная "Екатерина Великая: эпоха российской истории." Тезисы докладов. СПб., 1996. С.292-295.

5 Ок.: Пушкарев ЛИ "Ум государственный, ревность, звание России." (Канцлер АЛ. Беэборсдко)//Р>\хкаякультурапосшдаейтрегга ХУШ в.-времениЕкатерины П. Сб. статей. М,1997.С.106. составлении докладов императрице Безбородко пользовался результатами трудов остальных пяти секретарей с их канцеляриями. Павленко отметил у Безбородко три «ипостаси»: главный докладчик по вопросам внутренней и внешней политики, докладчик по прошениям челобитчиков и советник по важнейшим вопросам правительственной политики1. Об обязанностях других статс-секретарей автор ничего не сообщил. Завадовский, в частности, интересовал его лишь как один из фаворитов Екатерины2.

Исследуя по описям материалов канцелярий статс-секретарей

1 См.: Павленко Н.И. Екатерина Великая // ЖЗЛ. М.: Молодая гвардия, 1999. С.466-468,470.

2 См.: там же. С.371-372.

3См.: Бабич М.В. Из истории государственных учреждений XVIII в.: Кабинет императорского величества // Вестник МГУ. Сер.8. История. 1998. №6. С.29; см. также: она же. Кабинет е. и. в. // Государственность России. Словарь-справочник. Кн.2. Д - К. М.,Наука,1999. С.139-141. тематику их переписки, Бабич отметила повышение в эпоху Екатерины II, особенно во второй половине её царствования, процента дел по статистической отчетности, а также материалов законодательных трудов императрицы при участии её секретарей (Теплова, Козицкого, Завадовского, Безбородко)1. Автор также поставила под сомнение предложенную Готье концепцию «стягивания отдельных канцелярий в одно целое» при Безбородко. Бабич отметила, что уже со времён Елизаветы Петровны и Петра III существовал институт «первых» или «старших» секретарей, выполнявших особенно политически значимые или почетные поручения. Этот институт возник сразу же после расширения состава секретарей до нескольких человек; в каждый период екатерининского царствования можно найти наиболее выделяемого императрицей секретаря.

Порядок распределения дел между секретарями, по мнению Бабич, зависел от их личных склонностей, предшествующего служебного опыта и совмещенных с обязанностями в монаршей канцелярии должностей в Л других учреждениях. С большинством положений Бабич можно согласиться. Однако следует отметить, что в её работах вопросы делопроизводства и формирования штатов канцелярий даны весьма бегло.

1 См.: Бабич М.В. Из истории государственных учреждений XVIII в. С.35.

2 См.: там же. С.36-37.

3 См.: Котова О.А. Государственная деятельность Екатерины П. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. На правах рукописи. М.: МПГУДООО. С.61-73.

Необходимо отметить включение в учебник «История государственного управления в России» в главу «Просвещенный абсолютизм и совершенствование управления страной» специального параграфа, посвященного статс-секретарям Екатерины II. Автор главы Болотина Н.Ю. не только дала перечень основных функций статс-секретарей, но и предложила оригинальное определение места этого института в государственном аппарате: «В рамках личной канцелярии монарха переплетались признаки формальных и неформальных институтов власти, когда особое значение приобретала фигура чиновника, ближе всего находившегося к императору и тем самым имевшего возможность влиять на него, общаясь в неофициальной обстановке»1.

В зарубежной историографии проблема института статс-секретарей не ставилась, хотя большинство авторов, писавших об эпохе Екатерины II и о российском абсолютизме, не могли не упоминать отдельных статс-секретарей, их внутре- и внешнеполитическую деятельность2. Дэвид Рассел, исследовавший политические группировки при дворе Екатерины II, отметил упоминание в возражениях генерал-фельдцейхмейстера А.Н. Вильбуа на проект Панина о личных секретарях при Кабинете*, но не показал, какое развитие эта идея получила на практике.

1 История государственного управления в России. Изд. 3-е, перераб. и доп. Под общей ред. Р.Г. Пихои. М.: РАГС,2003. С.106-107.

1 См.: Caterine the Great. A profile. Ed. By Marc Raeff. New York, Hill & Wang, 1972.P. 183,230; Jones Robert E. The emancipation of the Russian nobility, 17621785. Princcton (N. J.), Univ. press,1973. P. 158,212,245,252; John P. Le Donne. Absolutism and Ruling class. The formation of the Russia political order: 1700-1825. New York, Oxford,1991. P.162.

3 См.: Ransel David L. The politics of Catherinian Russia. The Panin party. New Hawen-London, Yale Univ. press,1975. P.121.

Панина1, а также привела немало примеров участия статс-секретарей в государственной деятельности Екатерины и культурной жизни двора2.

1 См.: De Madariaga Isabel. Russia in the age of Catherine the Great. New Haven; London: Yale Univ. press, 1981; Пер. на русс.: Мадариага И. де. Россия в эпоху Екатерины Великой. М.: Новое литературное обозрение,2002. С.80-82.

2 См.: там же. С.70,223,224,261,431,444,505,526,528,776,830 и др.

3 См.: Daniel W. Grigorii Teplov: A statesman at the court of Catherine the Great. Newtonwill. MA,1991. P.25. функций? Найдя ответы на эти вопросы, можно лучше понять особенности организации статс-секретарской службы, и, соответственно, оценить степень и формы участия статс-секретарей в проведении политики абсолютизма в России во второй половине XVIII в.

Отдельно следует отметить недостаточную, на наш взгляд, изученность делопроизводства статс-секретарских канцелярий за 1760-е -1790-е гг., а также проблем состава чиновников и прохождения ими службы, как в данных канцеляриях, так и в высших и центральных учреждениях в целом во второй половине XVIII в. В работах современной исследовательницы М.Ф. Румянцевой, посвященных чиновничеству данного периода, больше внимания уделяется чиновникам местных государственных учреждений1; известная же монография С.М.

Троицкого была посвящена периоду до 1760-х гг.

Цель нашего исследования можно сформулировать как изучение в полном объеме, с привлечением новых архивных материалов, эволюции института статс-секретарей при Екатерине И, выяснение его места в системе государственного управления и степени влияния статс-секретарей на проведение государственной политики.

В задачи нашего исследования входит:

Показать связь возникновения института статс-секретарей с развитием монаршей канцелярии в России в XVI - XVIII вв. и с политическими реформами и борьбой при дворе Екатерины в 1762-1764 гг.;

Проанализировать основные этапы эволюции данного института;

1 См.: Румянцева М.Ф. Генеалогия российского чиновничества второй половины XVIII века: постановка проблемы и источники изучения // Генеалогические исследования: сборник статей. М.,1993. С.201-221; Она же. Источники о социальном составе служащих местных государственных учреждений в последней четверти XVIII в.// Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода: сборник статей. М.,1985. С. 194-217; Она же. Источники по истории российского чиновничества второй половины XVIII в. // Археографический ежегодник (далее -АЕ) за 1991 г. М.,1994. С.64-74, и др. статьи.

2 См.: Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство XVIII в.

Изучить состав и структуру канцелярий статс-секретарей;

Дать при этом исторические портреты секретарей императрицы и их наиболее значительных подчиненных;

Составить максимально полный список функций статс-секретарей и дать их классификацию;

Определить их соотношение по важности в деятельности статс-секретарей;

Описать, насколько это необходимо, повседневную службу секретарей императрицы;

Показать их отношения с государыней и с высшими чиновниками в государстве;

Дать обзор их делопроизводства;

Выяснить вопрос с распределением функций между статс-секретарями.

Екатерины II и XVIII в. в целом.

Хронологические рамки нашей работы - 1762-1796 гг., - время правления в России императрицы Екатерины И; в то же время по мере необходимости будут привлекаться сведения за период с XVI до начала XIX вв. - для демонстрации развития института монаршей канцелярии в России на большом хронологическом промежутке. Внутри периода 17621796 гг. выделены три этапа.

Основные законодательные источники по истории института екатерининских статс-секретарей сосредоточены в тт. XVI - XXII Полного собрания законов Российской империи (далее - ПСЗ), охватывающих 1762-1796 гг. В первую очередь это указ от 11 июня 1763 г., которым предписывалось всем кабинет-секретарям (Олсуфьеву, Елагину и Теплову) принимать прошения на высочайшее имя, манифест от 14 июня 1763 г., разрешающий челобитчикам в особых случаях подавать доношения императрице через её секретарей, инструкция секретарям от 23 июня 1763 г., в которой определялся порядок приема челобитных1, а также указы о перестановках среди статс-секретарей. Кроме того, сюда относятся те законодательные акты, в разработке которых статс-секретари принимали участие.

Большое значение для изучения института статс-секретарей имеют письма и указы Екатерины II к ним за весь период её правления. Значительная часть их опубликована в сборниках Русского исторического общества (РИО. Тт. VII, X, XIII, XXVII, XLII), а также в «Русском архиве» (РА) и «Русской старине» (PC). Записки Екатерины к Олсуфьеву за 1762-1783 гг. опубликованы отдельным изданием2. Подлинники этих писем и записок сосредоточены в ф.5 «Переписка высочайших особ с частными лицами» Госархива в РГАДА. Данный фонд был сформирован из документов личных императорских канцелярий и архивов государственных деятелей. В нём имеются письма Екатерины II к Елагину, Олсуфьеву, Теплову, Козьмину, Безбородко, Турчанинову, Трощинскому, Попову.

1 ПСЗ. T.XVI. № 11858, 11867,11868.

2 Письма Екатерины II к Адаму Васильевичу Олсуфьеву. 1762-1783. М.,1863; Новейший обзор публикаций документов Екатерины II см.: Екатерина П: Аннотированная библиография публикаций / Сост. И.В. Бабич, М.В. Бабич, Т.А. Лаптева. М.: Росспэн, 2004. секретарями. Большая часть записок написаны в разговорном и дружелюбном духе, что говорит о наделении статс-секретарей большим доверием и расположением со стороны Екатерины. Также это характеризует и стиль работы императрицы со своими подчиненными в целом.

Документы канцелярий статс-секретарей являются крупной составной частью ф.10 «Кабинет Екатерины II и его продолжение». Ещё в начале XIX в. в архив Кабинета были сданы на хранение фонды статс-секретарей Екатерины II и Павла I. В 1830-1831 гг. по приказанию Николая I эти фонды (Олсуфьева, Елагина, Теплова, Козьмина, Козицкого, Завадовского, Турчанинова, Храповицкого, Безбородко, Попова, Трощинского) были переданы на хранение в Министерство иностранных дел. Сдаточные описи тех лет отложились в ф.31 РГАДА (Д.26. Ч.1-2)1.

Сами фонды канцелярий статс-секретарей оказались рассредоточены между ф. 10 «Кабинет Екатерины И», другими фондами Госархива и ф. 1239 «Дворцовый отдел». Наиболее же компактно документы екатерининских статс-секретарей хранятся в настоящее время в ф. 10, в составе описи № 1. Расположены они по именам секретарей, а внутри «фонда» каждого секретаря, как мы его будем называть далее для удобства, дела идут по хронологии и по видам документов.

Фонд» каждого секретаря насчитывает от 6 до 40 дел, охватывающих весь период его «статс-секретарства». Почти в каждый входят записи указов (отпуски, черновики), объявленных тем или иным секретарем, челобитные (прошения), поданные через него на имя Её императорского величества, переписка по ним с другими должностными лицами, ведомости и реестры поданных челобитных (в ряде случаев -сразу по канцеляриям нескольких человек за ряд лет). Имеется также

См.: Кононов Ю.Ф. Из истории организации и комплектования б. Государственного архива Российской империи // Труды МГИАИ. Т.VIII. М.,1957. С.305. немало журналов для записи челобитных, в которых отмечались не только дата их подачи, фамилия и чин (или социальный статус) челобитчика, но и краткое содержание челобитной и то, что по ней было решено.

Следует также отметить имеющиеся среди документов Тропщнского ведомости о решенных и нерешенных делах по его канцелярии за 17931796 гг. и дело о передаче бумаг, бывших «в производстве» у Державина,

Письма статс-секретарей друг к другу и к прочим должностным лицам сосредоточены в ф. 11 «Переписка разных лиц». В их числе имеется переписка с генерал-прокурорами (А.И. Глебовым, А.А. Вяземским, А.Н. Самойловым), главами коллегий, губернаторами и генерал-губернаторами, деятелями культуры (М.М. Щербатовым). Большинство писем посвящено сообщению воли государыни, оповещению о подписании ею тех или иных указов, а также сбору сведений по разным сферам государственной политики. Это строительство и благоустройство Москвы, Санкт-Петербурга и других городов, комплектование вооруженных сил, ведение в Сенате, в центральных и местных учреждениях судебных дел, сбор доходов, изменения в численности населения, перемещение по службе чиновников, цензура выходящих изданий и многое другое. В целом эта переписка хорошо дополняет рассмотренные выше журналы входящих и исходящих бумаг и является важным источником не только для изучения института статс-секретарей, но и по социально-экономической, политической и культурной истории России, показывающим взаимодействие различных лиц при осуществлении государственного управления.

Отдельно следует отметить опубликованную в сборнике РИО № 3 «Записку Дмитрия Прокофьевича Трощинского о министерствах», написанную им в 1811 г. или несколько позже, в которой имеется описание его деятельности на посту статс-секретаря при Павле I1. Приведенные Трощинским в данной записке сведения дают возможность проследить дальнейшее развитие института статс-секретарей, а также уяснить взгляд автора на своё место в системе государственного управления и данную систему в целом на рубеже XVIII-XIX вв.

1 См.: РИО. T.III. С.27-28. исполнению» статс-секретарям.

В других фондах РГИА (№ 1374 «Канцелярия генерал-прокурора», № 1329 «Именные указы и высочайшие повеления Сенату») также имеются указы Екатерины и Павла I о статс-секретарях. Грамоты Екатерины II о пожаловании статс-секрет^эям имений находятся в ф. 154 РГАДА «Жалованные грамоты на вотчины, чины и дворянство».

Памятные записки А.В. Храповицкого» представляют из себя его дневник, охватывающий 1782-1793 гт. - время, когда автор занимал должность статс-секретаря. Почти за каждый день (особенно подробно и часто за 1787-1791 гг.) Храповицкий отмечал, какие распоряжения Екатерины он выполнял, в каких обстоятельствах докладывал дела, чем был награжден он сам или его секретари, что волновало в тот или иной момент Петербургский двор. Он почти не давал оценок, преимущественно лишь фиксировал события и высказывания Екатерины.

Записки об императрице Екатерине Великой» Грибовского писались им в разные годы (начиная с 1790-х и до конца 1820-х - начала 1830-х гг.); они состоят из нескольких различных по размеру, стилю и тематике частей. В одной из них автор описал обстоятельства своего появления при дворе в 1792 г. и дал портреты крупнейших сановников последних лет екатерининского правления (Безбородко, Попова и других). В другой - описал внешность и характер Екатерины, а также дал картину её работы со своими статс-секретарями и перечислил основные функции, которые он выполнял в 1795-1796 гг., будучи сам в это время статс-секретарём и одновременно возглавляя канцелярию фаворита П.А. Зубова. В третьей - «Записки прежних лет» - дал краткую хронику политических и придворных событий 1783-1802 гг., не упоминая о своем отношении к ним. О себе Грибовский написал немало, но довольно сухо и «по-канцелярски», в основном о своей карьере. Екатерину он описал весьма восторженно, а у её сподвижников, напротив, нашел немало отрицательных черт.

Для изучения личностей и деятельности статс-секретарей также могут быть привлечены мемуары, дневники, донесения и переписка русских и иностранцев, знавших секретарей Екатерины как во время исполнения ими статс-секретарских обязанностей, так и позднее: самой Екатерины II, И.М. Долгорукого, С. А. Порошина, А.Р. и С.Р. Воронцовых, Ф.В. Ростопчина, С.Н. Глинки, С.П. Жихарева, В.Н. Головиной, А.И. Рибопьера, Ж.Л. Фавье, Мизере, посланников Гольца, Г. фон Гельбига, Сепора и других.

Предметом нашего исследования является политическая история России, а также история государственного аппарата Российской империи второй половины XVIII в.

Объектом исследования является деятельность статс-секретарей при Екатерине II, а также состав и структура их канцелярий и особенности их функционирования. В нашей работе не рассматривается специально внешнеполитическая деятельность статс-секретарей (в первую очередь -Безбородко) как достаточно изученная другими исследователями, литературные опыты статс-секретарей, их политические взгляды, а также некоторые другие аспекты биографий, не связанные непосредственно со службой в качестве секретарей императрицы. В то же время в работе будут по мере необходимости кратко изложены их жизнеописания - на основании научной литературы, а также источников, как опубликованных, так и неопубликованных.

Научная новизна нашего исследования состоит в том, что впервые в историографии на основе опубликованных и значительного числа вводящихся в научный оборот архивных документов автором даётся комплексный исторический анализ функций статс-секретарей и их выполнения, реконструкция их делопроизводства, а также рассматривается и анализируется состав их канцелярий (численность, происхождение, образование служивших в них людей).

Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка источников и литературы, списка сокращений.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Перышкин, Михаил Юрьевич

Заключение

Подведём общие итоги нашего исследования. На основании изучения и анализа большого количества опубликованных и неопубликованных документов мы пришли к следующим выводам.

Создание при Екатерине II института статс-секретарей было непосредственно связано с эволюцией канцелярии главы государства в России. Начиная с XVI в. при русских государях существовало учреждение, выполнявшее функцию канцелярии при монархе -великокняжеские дьяки, Челобитный приказ, Приказ тайных дел, Ближняя канцелярия, Кабинет Его Императорского Величества. Сложилась традиция, согласно которой в личной канцелярии самодержца рассматривались челобитные (при наличии запрета подавать их прямо в руки монарха), а также ведался ряд вопросов государственного управления. Там осуществлялись сбор сведений из различных учреждений, а также непосредственное руководство теми отраслями хозяйства, культуры и быта, в которых наиболее был заинтересован монарх; там же велась его переписка.

Канцелярия практически всегда возглавлялась людьми, хорошо известными самодержцу и пользующимися его доверием, отмеченными талантами в делопроизводстве и в административной деятельности. При этом жесткая регламентация деятельности канцелярии отсутствовала, что позволяло неограниченно расширять её сферу влияния. Монарх лично контролировал и руководил её деятельностью и достойно отмечал служивших в ней людей большим жалованьем, чинами и другими наградами.

Все эти явления, тенденции нашли своё отражение в деятельности статс-секретарей и их канцелярий. Екатерина II не пошла на разрыв с традициями, проводя преобразования в собственном Кабинете в 17621764 гг., но она впервые более-менее отчетливо разделила внутри него функции, назначив к принятию прошений и к ведению своих дел статс-секретарей, а остальной части Кабинета оставив денежные, хозяйственные дела.

С одной стороны, данное преобразование было связано с решением частного вопроса, - наладить работу с огромным количеством прошений, поданных императрице вскоре после её восшествия на престол, а затем во время и после коронации. С другой стороны, в это время происходило реформирование высших государственных учреждений (разделение Сената на департаменты, соединение со 2-м департаментом конторы генерал-рекетмейстера, составление новых штатов учреждений); шёл подбор новых людей на управленческие посты. При этом было необходимо уравновесить влияние разных политических партий и групп при дворе, боровшихся за влияние на новую императрицу. Не случайно первые три статс-секретаря - А.В. Олсуфьев, И.П. Елагин, Г.Н. Теплов, -принадлежали к разным группировкам и к разным слоям бюрократии (по происхождению, образованию). В то же время все они сыграли определённую роль в жизни молодой Екатерины - до или во время переворота. Канцелярии статс-секретарей возникли на основании не только Кабинета, но и «походной канцелярии» Теплова, который собственноручно в дни переворота 28-29 июня 1762 г. писал манифесты от имени Екатерины.

В конце 1762 г. в проекте Н.И. Панина и мнении о нем А.Н. Вильбуа впервые появился термин «статс-секретари» («статские секретари»). При этом авторы вкладывали в него разные значения, разные определения места этих чиновников в системе государственного аппарата России. Учреждая должность, связанную с приёмом прошений, Екатерина больше ориентировалась на мнение Вильбуа, видевшего в будущих секретарях только кабинетных чиновников - простых исполнителей воли императрицы. Но сама традиция, в силу которой в России издавна прошения на имя монарха принимали его особенно доверенные люди, возглавлявшие его канцелярию, давала возможность статс-секретарям стать значительными фигурами в управлении, что было созвучно отчасти панинскому проекту о статских секретарях, заведовавших в Сенате определёнными вопросами управления. Уже в 1762-1763 гг. и Теплов, и Олсуфьев, и Елагин в разной степени привлекались и к ведению императорской переписки, и к законотворчеству, и к объявлению указов; их назначение в статс-секретари не вызвало значительного изменения прежнего круга обязанностей.

Канцелярии статс-секретарей начали формироваться в 1763 г.: в августе 1763 г. по указу императрицы был определён штат канцелярии Теплова, а канцелярии Олсуфьева и Елагина сформировались, очевидно, в то же время из чиновников Кабинета. Указ от 20 марта 1764 г., которым Олсуфьев был освобожден от принятия челобитных, сохранив место главы Кабинета, а для работы с челобитными назначался С.М. Козьмин, не только стал вехой в разграничении функций Кабинета и канцелярий статс-секретарей, но и заложил традицию назначения новых лиц к принятию прошений уже как на самостоятельную должность.

В 1764-1775 гг. институт статс-секретарей вполне сформировался; сложился круг их основных обязанностей, который не претерпел существенных изменений в следующий период - в 1775-1796 гг. Определилась тенденция к замене прежних статс-секретарей, идущих на повышение (в Сенат, на придворные должности), но продолжающих числиться при Кабинете, новыми, на которых падала сразу же основная часть работы с прошениями.

В 1764-1775 гг. число статс-секретарских канцелярий и чиновников в них росло медленно; количество самих статс-секретарей изменилось с 3-х (1763 г.) до 7-и (1773-1775 гг.), но при этом сохранялось неизменным изначальное число лиц, принимающих челобитные - трое. В дальнейшем (1775-1793 гг.) это число продолжало расти, но без резких скачков.

Потом (в 1793-1796 гг.) произошло уменьшение количества статс-секретарей. Однако это не говорит об ослаблении влияния этих лиц на проведение государственной политики. Статс-секретарями в это время были такие значительные государственные деятели, как Безбородко, Трощинский, Турчанинов; через их канцелярии продолжал идти ряд бумаг по множеству вопросов управления.

Среди самих статс-секретарей, а также среди чиновников их канцелярий, было много образованных и способных людей, знавших иностранные языки, учившихся ранее (или служивших) в Московском университете, университете при Академии наук, Сухопутном шляхетском корпусе, успевших послужить в армии, при Сенате, Коллегии иностранных дел, местных учреждениях. Соответственно, можно утверждать, что как сама Екатерина, так и её статс-секретари тщательно подходили к вопросу о подборе кадров для монаршей канцелярии, стремясь отбирать наиболее квалифицированных чиновников.

Общее количество чиновников в статс-секретарских канцеляриях в 1760-е гг. не превышало 20 человек, в 1770-е - 40, в 1790-е - 50. В одной канцелярии могло быть от 4-5 до 9-11 человек. Они имели одинаковую структуру: возглавлявший канцелярию статс-секретарь, его помощник - секретарь, переводчик, один или несколько человек для ведения делопроизводства, 1-2 курьера. В 1780-е - 1790-е гг. определилась тенденция к занятию должностей в канцеляриях чиновниками в более высоких рангах (до VII - V включительно) по сравнению с 1760-ми - 1770-ми гг., что свидетельствовало, по нашему мнению, о росте престижности службы в данных канцеляриях.

Состав канцелярий определяли чиновники-разночинцы, многие из которых получали возможность делать неплохую карьеру на данной службе; немало из них, покинув канцелярии, оставались на службе в Кабинете или занимали должности в высших и центральных правительственных учреждениях.

Основные функции статс-секретарей можно разделить на связанные с их участием в государственном управлении (переписка с другими государственными учреждениями и возглавлявшими их лицами с целью сообщения императорских указов и повелений, сбор необходимых сведений по различным отраслям внутренней политики, составление указов и рескриптов, прием проектов на имя государыни, рассылка материалов для прессы и контроль за её распространением) и связанные с ведением частных дел императрицы (осуществление её переписки и переговоров по отдельным личным вопросам, оповещение подданных о награждениях, участие в ведении дворцового хозяйства, переписка литературных трудов государыни).

В то же время некоторые поручения императрицы, а также секретарское обеспечение её деятельности не могут быть однозначно отнесены к первой или второй группе обязанностей. Необходимо каждый раз уточнять, какие цели преследовала Екатерина, давая своим подчиненным то или иное поручение.

Согласно проведенным нами подсчетам по переписке статс-секретарей, сообщение императорских указов и прием доношений с мест, а также работа с прошениями занимали главные места в их деятельности.

На основании инструкции от 23 июня 1763 г. сложился четкий распорядок работы с прошениями (челобитными), которого статс-секретари неуклонно придерживались. При всей важности данной функции в деятельности секретарей Екатерины на них лежал и ряд других обязанностей. Это, а также разделение функции работы с прошениями между многими людьми, породили в 1790-е гг. сбои в её осуществлении; стало расти количество нерешенных дел. В свою очередь это, очевидно, повлияло на переход при Павле I к единоличному управлению Трощинским канцелярией императора.

В первую очередь статс-секретари при выполнении своих функций контактировали с высшими и центральными учреждениями - с генералпрокурором, генерал-рекетмейстером, Сенатом, Синодом, почти всеми коллегиями и канцеляриями, дворцовыми ведомствами и придворными чинами; общение же с местными учреждениями носило эпизодический характер (за исключением учреждений Московской и Санкт-Петербургской губерний).

Статс-секретарское делопроизводство сложилось в основном в 1760-е - первой половине 1770-х гг. В дальнейшем оно мало менялось, но каждый секретарь в отдельных деталях мог вносить в него что-то своё. В значительной степени делопроизводство было подчинено именно учёту челобитных, контролю над их поступлением и последующим движением, что дополнительно показывает большое значение этой функции в службе статс-секретарей.

Распределение функций между статс-секретарями имело место преимущественно в сфере сбора информации с различных мест, но четкого и законченного разделения обязанностей среди них не было -очевидно, по той же причине, по которой не было осуществлено строгое регламентирование деятельности Кабинета. Государыня сама могла назначить, кого считала нужным, ведать, к примеру, военными или сенатскими делами, но при этом не освобождая его от других обязанностей. Она стремилась как можно более полно использовать административные способности своих ближайших помощников.

При довольно большой роли статс-секретарей в государственном управлении России второй половины XVIII в., они не могли стать над всем государственным механизмом в целом, охватить своим контролем его полностью или заменить собою другие учреждения (в частности, должность генерал-рекетмейстера для приема прошений не была отменена). Всё управление по-прежнему замыкалось на личности абсолютного монарха. Екатерина на короткое время наделила Державина большими полномочиями по контролю над Сенатом, а потом сама же урезала их - правда, по просьбе сенаторов. Безбородко только тогда попал в первые лица в государстве, когда был назначен сначала вице-президентом Коллегии иностранных дел, а потом канцлером.

Статс-секретари и члены их канцелярий числились в составе Кабинета и выполняли некоторые функции, сближающие их с прочими кабинетными служащими. В то же время они были его обособленной, наиболее активной и близкой к государственному управлению частью.

Институт статс-секретарей при Екатерине II соответствовал одной из важных стадий эволюции правительственной канцелярии в России. Статс-секретарским канцеляриям был присущ ряд черт, характерных канцеляриям при монархах XVI-XVIII вв. В то же время более сложная структура, отмежевание от той части Кабинета, которая ведала денежными делами императрицы, попытки ввести среди секретарей разделение функций, появление обширного специфического делопроизводства говорят о том, что создание этого учреждения было шагом вперёд по сравнению с предыдущими монаршими канцеляриями, пусть и не во всем последовательным. Статс-секретарские канцелярии были наделены широким кругом функций, активно контактировали с большим количеством высших, центральных и местных учреждений, вбирали в себя лучшие кадры чиновников этих лет. Они были важной составляющей частью государственного аппарата екатерининской эпохи, обеспечивающей его более эффективное и оперативное функционирование.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Перышкин, Михаил Юрьевич, 2004 год

1. ЛИТЕРАТУРЫ1. ИСТОЧНИКИ1. Архивные: РГАДА:

2. Ф.5 «Переписка высочайших особ с частными лицами». Оп.1. Д. 56, 88,96,109, 119.

3. Ф.10 «Кабинет Екатерины II». On. 1. Д. 450, 451, 455, 456, 474-476, 482, 483, 507, 510, 511, 515, 555, 556, 564 ч.З, 581, 595-597, 603, 611, 612, 656, 663, 679-681, 689. Оп. 3. Д. 219, 369, 573.

4. Ф.286 «Герольдмейстерская контора». On. 1. Д. 207, 479, 512, 533, 539, 545, 549, 555, 556, 561, 566, 583, 588, 598, 729,730, 732, 748, 755, 763, 767, 769, 776, 784, 788, 789, 793, 805, 808, 824, 836, 862, 875, 876, 889. Оп.2. Д. 20, 60, 74.

5. Ф.1239 «Дворцовый отдел». Оп. 3. Д. 37421, 40406-40475, 40505, 50055, 51977, 51987, 51988, 51990, 51992-51994, 51996, 52001, 52004, 52005, 52010-52012, 52016, 52025, 52035, 52056, 52606, 52640, 57816, 58167. Оп. 30. Д. 106.1. РГИА:

6. Ф.468 «Кабинет е. и. в.». On. 1. Ч. 2. Д. 3889, 3892, 3897, 3899, 3900, 3901,3908, 3909. Оп. 32. Д. 1. Оп. 36. Д.159,164. Оп. 43. Д. 228.

7. Ф.1374 «Канцелярия генерал-прокурора». On. 1. Д. 391. Оп.З. Д. 2145.

9. Архив князя Воронцова. T.VIII. 1876. XVI, 582 е.; T.XII. 1877. -XX, 485 е.; Т. XIII. 1879. - XII, 507 с.

10. Бумаги императрицы Екатерины II, хранящиеся в Государственном архиве Министерства иностранных дел // РИО. СПб., 1871-1885. Т.7, 10, 13,27, 42.

11. Гельбиг Георг фон. Русские избранники. Перев. с нем. М.: Воен. изд-во, 1999. - 309, 1. с.

12. Глинка С.Н. Записки. СПб., 1895. - 380 с.

13. Головина В.Н. Записки // История жизни благородной женщины. -М., 1996.-С. 89-332.

14. Грибовский A.M. Записки об императрице Екатерине Великой. Изд. 2-е, с доп. М., 1864. - 100 с.

15. Державин Г.Р. Записки. 1743-1812. Полный текст. М.: Мысль, 2000. - 334 с.

16. Дневник статского советника Мизере о службе при Петре III // РА. 1911. Кн. 2. Вып. 5. С.5-20.

17. Долгоруков И.М. Капище моего сердца, или словарь всех тех лиц, с какими я был в разных отношениях в течение моей жизни. М.: Наука, 1997.-390, 2. с.

18. Екатерина II и Г.А. Потёмкин. Личная переписка. 1769-1791. М: Наука, 1997.-989, 1. с.

19. Жихарев С.П. Записки современника. М-Л.: Изд-во АН СССР, 1955.-836 с.

20. Журнал камер-фурьерский. 1763. Б/м, б/г. 265 с.

21. Записка Дмитрия Прокофьевича Трощинского о министерствах // РИО. Т. III.-С. 1-162.

22. Первые месяцы царствования Екатерины Великой. Из донесений прусского посланника Гольца Фридриху II/ РА. 1901. Кн. 1. Ч. 1. С. 5-40.

23. Переворот 1762 года. Сочинения и переписка участников и современников. М., 1908. - 159 с.

24. Письма Екатерины II к Адаму Васильевичу Олсуфьеву. 1762- 1783. М.: Тип. Лазаревского института вост. языков, 1863. - 114 с.

25. ПСЗ. М., 1830. Т. VI, XI, XVI - XVIII, XXII, XLIV ч. 2.

26. Порошин С.А. Записки, служащие к истории Его Императорского Величества благоверного государя царевича и великого князя Павла Петровича. Изд. 2-е, испр. СПб., 1881.-2, IV, 636 стб.

27. Радищев А.Н. Житие Федора Васильевича Ушакова, с приобщением некоторых его сочинений // Осьмнадцатый век. Кн. 2. М, 1869. - С. 296-361.

28. Рибопьер А.И. Записки // РА. 1877. Кн. 1. Вып. 4. С. 460-506.

29. Сепор Л.-Ф. Записки о пребывании в России в царствование Екатерины II // Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л.: Лениздат, 1989.-С. 313-456.

30. Санкт-петербургские ведомости. 1763. Прибавление к № 88; 1764. №31.

31. Сочинения Екатерины II / Сост. И вступит, статья О.Н. Михайлова. -М.: Советская Россия, 1990. 383 с.

32. Фавье Ж.Л. Записки // Исторический вестник. 1887. № 8. С. 388-405.

33. Храповицкий А.В. Дневник. 1782-1793. СПб.: изд. А.Ф. Базунова, 1874.-XII, XXIV, 610 с.1. ЛИТЕРАТУРА

34. Акишин М.О. Губернская реформа Екатерины II в Сибири: особенности управления окраиной империи // Российское самодержавие и бюрократия. Сб. статей в честь Н.Ф. Демидовой. М. - Новосибирск:

35. Древлехранилище, 2000. -С. 268-294.

36. Анисимов Е.В. Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого в первой четверти XVIII века. СПб.: Дмитрий Буланин,1997.-331 с.

37. Анисимов Е.В. Дыба и кнут: политический сыск и русское общество в XVIII веке. М.: Новое литературное обозрение, 1999. - 719 с.

38. Бабич М.В. Из истории государственных учреждений XVIII в.: Кабинет императорского величества // Вестник МГУ. Сер. 8. История.1998. № 6. С. 20-40.

39. Бантыш-Каменский Д.Н. Словарь достопамятных людей русской земли. 1-е изд. М., 1836. Т. I-II; 2-е изд. СПб., 1847. T.II, V.

41. Бильбасов В.А. История Екатерины II. Т.Н. Воцарение Екатерины 1762-1764. Лондон, 1895. -VI, 765 с.

42. Болотина Н.Ю. Дворцы Г.А. Потёмкина в Петербурге // Вестник архивиста. М.,2003. № 2. - С.87-94.

43. Брикнер А.Г. История Екатерины Второй. В 2 т. Репр. воспроизв. изд. А.С. суворина 1885 г. М.: Современник, 1991. Т. I. - 385 е.; Т.П. -386-801, 36, XVI с.

44. Валишевский К.Ф. Вокруг трона. Репринт, 1911. М.: СП «ИКПА», 1989.-488 с.

45. Глинка Н.И. Державин в Петербурге. Л.: Лениздат, 1985. - 232 с. Голикова Н.Б., Кислягина Л.Г. Система государственногоуправления // Очерки русской культуры XVIII в. Ч.И. М.: Изд-во МГУ, 1987. - С.44-108.

46. Государственность России (конец XV в. февраль 1917 г.). Словарь-справочник. Кн. 2. Д- К. - М.: Наука, 1999. - 438, 1. с.

47. Готье Ю.В. Происхождение собственной е.и.в. канцелярии // Сб. статей по русской истории, посвященных С.Ф. Платонову. Пг., 1922. -С. 346-355.

48. Градовский А.Д. Высшая администрация России XVIII в. и генерал-прокуроры. СПб., 1866. -XVI, 287 с.

49. Грибовский В.М. Высший суд и надзор в России в первую половину царствования Екатерины И. СПб., 1901. - 4, VI, 345, 6 с.

50. Григорович Н.И. Канцлер князь Александр Андреевич Безбородко в связи с событиями его времени. TJ. 1747-1787 гг. // РИО. Т.26. СПб.: типогр. B.C. Балашева, 1879. - 6., XVIII, IV, 652 е.; Т.П. 1788-1799 гг. // РИО. Т.29. 1881. - , И, 736, VI с.

51. Гурлянд И.Я. Приказ великого государя тайных дел. Ярославль, 1902.-4,391 с.200.летие Кабинета Его Императорского Величества. 1704-1904. / Сост. В.Н. Строев, П.И. Варыпаев. СПб., 1911. - I-XX, 1-526,1-146 с.

52. Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России XVII века и её роль в формировании абсолютизма. М.: Наука, 1987. - 225, 3. с.

53. Демина Л.И., Мохначева М.П. «Будь уверен, что никогда не забуду любви и верности вашей» (Екатерина Великая И.П. Елагину) // Международная конференция «Екатерина Великая: Эпоха российской истории». Тезисы докладов. СПб., 1996. - С.292-295.

54. Дмитриев Ф.М. История судебных инстанций и гражданского апелляционного судопроизводства от судебников до Учреждения о губерниях. М.: Универс. Тип., 1859. - 580, 4., 4 с.

55. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Высшая школа,1968. -368 с.

56. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. Изд. 3-е, испр. и доп. М.: Высшая школа, 1983. -352 с.

57. Ерошкин Н.П. Крепостническое самодержавие и его политические институты (первая половина XIX века). М.: Мысль, 1981. - 252 с.

58. Заичкин И.А., Почкаев И.Н. Екатерининские орлы. М.: Мысль, 1996. - 350, 1. с.

59. Заозерский А.И. Царская вотчина XVII века. 2-е проем, и испр. изд.

60. М.: Соцэкгиз, 1937. 307 с.

61. Западов А.В. Державин // ЖЗЛ. М.: Молодая гвардия, 1958. - 259 с.

62. Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Око государево. Российские прокуроры.

63. XVIII век. М.: Росспэн, 1994. - 318 с.

64. Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Тайные советники империи. Российскиепрокуроры. Век XIX. М.: Росспэн, 1995. - 382 с.

65. Историческое похвальное слово Екатерине Второй, сочиненное

66. Николаем Карамзиным. Москва, 1802. - 98 с.

67. История Правительствующего сената за двести лет. 1711 1911 гг.

68. В 6-и тт. Т. I. СПб., 1911. XI, 665 е.; Т.Н. - СПб., 1911. - 806 с.

69. История государственного управления в России: учеб. / Н.Ю.

70. Болотина, Г.А. Герасименко, К.В. Гусев и др.; под общей ред. Р.Г. Пихои.

71. Изд. 3-е, перераб. и дополненное. М.: Изд. РАГС, 2003. - 390 с.

72. История СССР с древнейших времен до Великой Октябрьскойсоциалистической революции. В 12-и тт. TJII. М.: Наука, 1967. - 747 с.

73. Каменский А.Б. «Под сению Екатерины.»: вторая половинаXVIIIвека. СПб.: Лениздат, 1992. - 448 с.

74. Каменский А.Б. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII в.1. М.: РГГУ, 2001. 513 с.

75. Карамзин Н.М. Записки о древней и новой России. СПб, Изд. М.Н.

76. Толстого, 1914. -XIV, 2., 133 с.

77. Кареев Н.И. Западноевропейская абсолютная монархия XVI, XVII и XVIII вв. СПб.: тип. М.М. Стасюлевича, 1908. - VIII, 452 с.

78. Кислягина Л.Г. Канцелярия статс-секретарей при Екатерине II // Государственные учреждения России XVI XVIII вв. - М.: Изд. МГУ, 1991.-С. 168-191.

79. Клочков М.В. Очерки правительственной деятельности времени правления Павла I. Пг.: Сенат, тип., 1916. - IV, 628, 3. с.

80. Ключевский В.О. Курс русской истории. 4.V // Сочинения в 9-и тт. T.V. М.: Мысль, 1989. - 476, 1. с.

81. Кобеко Д.Ф. Цесаревич Павел Петрович. 3-е изд., доп. СПб., 1887.- 6., 475 с.

82. Комиссаренко А.И. Русский абсолютизм и духовенство в XVIII веке.- М.: Изд-во ВЗПИ, 1990. 202 с.

83. Комиссаренко А.И. Г.Н. Теплов и секуляризационная реформа 1764 г. // Сподвижники Великой Екатерины. Тезисы докладов и сообщений конференции. М., 1997. - С. 49-52.

84. Кононов Ю.Ф. Из истории организации и комплектования б. Государственного архива Российской империи // Труды МГИАИ. T.VIII. -М., 1957.-С.279-354.

85. Котова О.А. Государственная деятельность Екатерины II. Дис. канд. ист. наук. М.: МПГУ, 2000. - 199 с.

86. Краткая биография статс-секретаря Екатерины II Адама Васильевича Олсуфьева // РА. 1870. Стб. 1341-1348.

87. Кричевцев М.В. Кабинет Елизаветы Петровны и Петра III. Исторический очерк. Новосибирск, 1993. - 102 с.

88. Кричевцев М.В. Кабинетная система центрального управления горнозаводского хозяйства Урала и Сибири во второй половине XVIII века. Автореф. дис. канд. ист. наук. Екатеринбург, 1995. - 22 с.

89. Кросс Э.Г. У Темзских берегов. Россияне в Британии в XVIII веке /

90. Пер. с англ. H.JI. Лужецкой. СПб.: Академический проект, 1996. - 387 с.

91. Кулябко Е.С. Г.В. Козицкий/ Замечательные питомцы академического университета. Л.: Наука, ленингр. отделение, 1977. - С.95-103.

92. Курукин И.В. Эпоха «дворских бурь». Очерки политической истории послепетровской России. Рязань, 2003. - 570 с.

93. Левенпггейн О.Г. Г.Р. Державин. Государственная деятельность. 1784-1796 гг. Йошкар-Ола: Марийский ун-т, 1997. - 127, 1. с.

94. Листовский И.С. Граф Петр Васильевич Завадовский // РА. 1883. -Стб. 81-174.

95. Макогоненко Г.П. Д.И. Фонвизин: творческий путь. М.: Гослитиздат, 1961. -443 с.

96. Максимов К.С. Общественная деятельность И.П. Елагина. Социально-политический анализ. Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1986.-22 с.

97. Марасинова Е.Н. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века (по материалам переписки). М.: Росспэн, 1999.-299, 2. с.

98. Маркова О.П. О происхождении так называемого «греческого проекта» (80-е годы XVIII в.) // Проблемы методологии и источниковедения истории внешней политики России. Сб. статей. М.: Наука, 1986. - С.5-46.

99. Медушевский А.Н. Утверждение абсолютизма в России. Сравнительное историческое исследование. М: Текст, 1994. - 317, 2. с.

100. Ожегов С.И. Словарь русского языка. Изд. 10-е, стереотипное. М, 1973.-847 с.

101. Омельченко О.А. «Законная монархия» Екатерины Второй: Просвещенный абсолютизм в России. М.: Юрист, 1993. - 428 с.

102. Очерки истории СССР. Период феодализма. Россия во второй половине XVIII века. Главн. ред. Н.М. Дружинин и др. М.: АН СССР, 1956.-894 с.

103. Павленко Н.И. Екатерина Великая // ЖЗЛ. М.: Молодая гвардия, 1999. -495 с.

104. Павленко Н.И. Птенцы гнезда Петрова. М.: Мысль, 1985. - 332 с.

105. Писаренко К.А. Несколько дней из истории «уединенного и приятного местечка» // Иванов О.А., Лопатин B.C., Писаренко К.А. Загадки русской истории: Восемнадцатый век. М.: Древлехранилище, 2000. - С. 253-398.

106. Плотников А.Б. Проект создания в России Императорского Совета (1762-1763 гг.) // Библиотека и история. Сборник научных трудов. Вып. IV. -М., 1998.-С. 101-118.

107. Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен. Т. П. // Избранные произведения. Кн.2. М.: Мысль, 1965. - 664 с.

108. Померанцев М.С. Генерал-рекетмейстер и его контора в царствование Петра Великого // РА. 1916. № 1-3. С. 278-325; № 4. - С. 476-495; №5-6. - С. 198-253.

109. Пушкарев Л.Н. «Ум государственный, ревность, знание России.» (Канцлер А.А. Безбородко) // Русская культура последней трети XVIII в. -времени Екатерины П. Сб. статей. М., 1997. - С.102-113.

110. Рахматуллин М.А. Непоколебимая Екатерина // Отечественная история. 1996. № 6. С. 19-47; 1997. № 1. - С.13-26.

111. Рудаков В.Е. Резанов Н.П. // Брокгауз и Ефрон. Энциклопедический словарь. Т. XXVI. СПб., 1899. - С. 475.

112. Румянцева М.Ф. Генеалогия российского чиновничества второй половины XVIII века: постановка проблемы и источники изучения // Генеологические исследования: сборник статей. М., 1993. - С.201-221.

113. Румянцева М.Ф. Источники о социальном составе служащих местных государственных учреждений в последней четверти XVIII в. // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода: сборник статей. М., 1985. - С.194-217.

114. Румянцева М.Ф. Источники по истории российского чиновничества второй половины XVIII в. // АЕ за 1991 г. М., 1994. - С.64-74.

115. РБС. СПб., Пг., 1900-1916. Репринт. М., 1992-1999. Сайтов В.И. Московский некрополь. Т.З. Р - Я. - СПб.: Издания вел. Кн. Николая Михайловича, 1908. - 432;.

116. Сафонов М.М. Завещание ЕкатериныП. СПб.: Лита, 2001. - 312 с. Словарь русских писателей XVIII в. Вып. 1. А - И. - Л., 1988. - 356, 1. е.; Вып. 2. К- П. - СПб, 1999. - 507, 1. с.

117. Соловьев С.М. История России с древнейших времен // Сочинения в 18-и тг. Кн. ХП. Т.23-24. М.,1993. - 687, 1. е.; Кн. ХШ. Т.25-26. - М.,1994. -621 с.

118. Старцев А.И. Радищев. Годы испытаний: очерки. М., 1990. - 424,2.с.

119. Столетие собственной Его Императорского Величества канцелярии.

120. Сост. В.Н. Строев. СПб, 1912.-2,331 с.

121. Троицкий С.М. Россия в XVIII в. Сборник статей и публикаций. М.:1. Наука, 1982.-255 с.

122. Троицкий С.М. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в.

123. Формирование бюрократии. М.: Наука, 1974. - 395 с.

124. Хоруженко О.И. Дворянские дипломы XVIII века в России. М.:1. Наука, 1999.-418, 1. с.

125. Шепелев Л.Е. Титулы, мундиры, ордена в Российской империи. Л.:

126. Наука, Ленинград, отд., 1991. 222, 2. с.

127. Шепелев Л.Е. Чиновный мир России XVIII начало XX в. - СПб.:

128. Искусство СПБ, 1999. - 477, 1. с.

129. Шмидт С.О. Адашев А.Ф. // СИЭ. Т. I. М., 1961. - С.202.

130. Шмидт С.О. Правительственная деятельность А.Ф. Адашева //

131. Ученые записки МГУ. Вып. 167. М., 1954. - С. 38-44.

132. Шмидт С.О. Челобитенный приказ в середине XVI в. // Известия АН

133. СССР. Серия «Истории и философии». Т. VII. 1950. № 5. С.445-458.

134. Щербатов М.М. О повреждении нравов в России // «О повреждениинравов в России» князя Щербатова и «Путешествие» А. Радищева.

135. Факсимильное издание. М.: Наука, 1984. - 515 с.

136. Эйдельман НЛ. Грань веков // В борьбе за власть. М., 1988. - 606,1.с.

137. Юхт А.И. Русские деньги от Петра I до Александра I. М.: Финансы и статистика, 1994. - 294, 2. с.

138. Catherine the Great. A profile. Ed. By Mark Raeff. New York, Hill & Wang, 1972.-XIV, 331 p.

139. Daniel W. Grigorii Teplov: A statesman at the court of Catherine the Great. Newtonwille, MA, 1991. -XIII, 194 p.

140. Jones R. E. The Emancipation of the Russian Nobility, 1762-1785. -Princeton (N.J.), univ. press, 1973. XII, 326 p.

141. Donne J. P. Absolutism and Ruling class. The formation of the Russia political order: 1700-1825. New York; Oxford: Oxford univ. press, 1991. -XVII, 376 p.

142. Madariaga I. de. Russia in the age of Catherine the Great. New Haven; London: Yale univ. press, 1981. - XII, 698 p.; Пер. на русск.: Исабель де Мадариага. Россия в эпоху Екатерины Великой. - М.: Новое литературное обозрение, 2002. - 976 с.

143. Ransel D. L. The politics of Catherinian Russia. The Panin Party. New Haven-London, Yale univ. press, 1975. - X, 327 p.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

Иван бецкой. Сборник научных трудов

03 февраля 1704 - 31 августа 1795

Биография

Эволюция правительственной канцелярии до 1762 г

Состав и структура канцелярий статс-секретарей в 1764-1775 гг

Состав и структура статс-секретарских канцелярий в 1775-1796 гг

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Институт статс-секретарей при Екатерине II: 1762-1796 гг.»

Похожие диссертационные работы по специальности «Отечественная история», 07.00.02 шифр ВАК

Преобразование русского двора от Петра I до Екатерины II 2007 год, доктор исторических наук Агеева, Ольга Гениевна

Внешнеполитическая деятельность императрицы Екатерины Второй Великой: 1762-1796 гг. 2011 год, доктор исторических наук Лылова, Марина Евгеньевна

Государственная деятельность Г. А. Потемкина 1998 год, доктор исторических наук Шляпникова, Елена Арсеньевна

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Перышкин, Михаил Юрьевич

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Перышкин, Михаил Юрьевич, 2004 год