Иван Васильевич Гаврилов ( -) - советский военный деятель. Участник Гражданской и Великой Отечественной войн. Герой Советского Союза (1945, посмертно). Гвардии полковник .
Биография
Иван Васильевич Гаврилов родился 19 октября (7 октября - по старому стилю) 1899 года в городе Ейске Ейского отдела Кубанской области Российской империи (ныне город в Краснодарском крае Российской Федерации) в семье рабочего. В 1920 года Иван Гаврилов добровольно вступил в ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии . Участвовал в Гражданской войне на Северном Кавказе . В 1921 году окончил кавалерийские курсы командного состава. Служил в различных кавалерийских частях, занимал должности командира взвода , эскадрона , начальника штаба полка. Перед войной служил командиром 129-го кавалерийского полка 14-й кавалерийской дивизии 5-го кавалерийского корпуса Киевского особого военного округа , который дислоцировался в городе Славута Каменец-Подольской (ныне Хмельницкой) области Украинской ССР .
В боях с немецко-фашистскими захватчиками подполковник И. В. Гаврилов с первых дней войны в составе Юго-Западного фронта . Участвовал в боях под Дубно , Бердичевым , Таращей , затем на Харьковском направлении. В декабре 1941 года 5-й кавалерийский корпус покрыл себя неувядаемой славой в боях под Ливнами в составе группы генерал-лейтенанта Ф. Я. Костенко . 7 декабря 1941 года 5-й кавалерийский корпус, 1-я гвардейская стрелковая дивизия , 129-я танковая бригада и 34-я мотострелковая бригада контратаковали 95-ю и 45-ю пехотные дивизии 2-й армии вермахта , заставив их перейти к обороне. Полк подполковника И. В. Гаврилова в бою под хутором Сербино 07.12.1941 года разгромил противостоявшие ему части противника, а 14.12.1941 года отбил у немцев деревню Россошное . Всего в ходе боёв полком Гаврилова было захвачено 50 пленных и большое количество боеприпасов. За отличие в боях подполковник И. В. Гаврилов был награждён орденом Красного Знамени. 5-й кавалерийский корпус приказом Народного комиссариата обороны СССР № 366 от 25 декабря 1941 года был преобразован в 3-й гвардейский . 14-я кавалерийская дивизия была переименована в 6-ю гвардейскую . Зимой - весной 1942 года дивизия, в которой служил И. В. Гаврилов, участвовала в оборонительных боях Юго-Западного фронта в составе 21-й , 38-й и 28-й армий , затем в Сталинградской битве . В марте 1943 года гвардии подполковник И. В. Гаврилов был ранен. После выздоровления в мае 1943 года его направили на курсы при Военной академии бронетанковых и механизированных войск Красной Армии имени И. В. Сталина .
В июне 1944 года полковник И. В. Гаврилов был назначен командиром 35-й механизированной бригады 1-го механизированного корпуса 1-го Белорусского фронта . Бригада Гаврилова отличилась в Белорусской операции в ходе её составной части - Бобруйской наступательной операции . 24 июня 1944 года 35-я механизированная бригада обходным манёвром с севера обеспечила преодоление стрелковыми подразделениями немецкой обороны в районе села Зубаревская Буда Гомельской области Белоруссии (ныне село Зуб Буда), после чего во взаимодействии с 219-й танковой бригадой освободила Старые Дороги , а к исходу 29 июня 1944 года овладела городом Слуцк .
В октябре 1944 года Иван Васильевич был ранен вторично. На фронт он вернулся в начале февраля 1945 года и 14.02.1945 года был назначен командиром 19-й гвардейской механизированной бригады 8-го гвардейского механизированного корпуса 1-й гвардейской танковой армии 1-го Белорусского фронта. В ходе Восточно-Померанской операции 19-я гвардейская механизированная бригада под командованием гвардии полковника И. В. Гаврилова, на время операции переданная 2-му Белорусскому фронту , действуя в авангарде корпуса, стремительным маршем вышла севернее города Лауенбург, обеспечив его захват частями корпуса. Затем бригада захватила переправы в районе населённого пункта Кневербрух, чем обеспечила прорыв бригады в район Большау, после чего во взаимодействии с другими бригадами овладела городом Нойштадт. К 20 марта 1945 года бригада прорвала сильно укреплённую оборону противника и вышла на подступы к городу Гдыня в районе населённого пункта Яново. В ходе боёв в период с 02.03.1945 года по 20.03.1945 года бригадой Гаврилова было уничтожено 2865 солдат и офицеров противника, 78 пулемётов, 4 орудия и миномёта, 10 самоходных установок, 129 автомашин и мотоциклов. В плен сдались 486 военнослужащих вермахта. В качестве трофеев были захвачены 41 пулемёт, 10 миномётов и 9 орудий различного калибра.
Лучшей бригадой 1-й гвардейской танковой армии была 19-я гвардейская механизированная бригада. Она уже 15 апреля 1945 года прорвала сильно укреплённую и глубоко эшелонированную оборону противника на реке Одер . Продвигаясь с боями вперёд, отражая постоянные атаки противника, бригада 25.04.1945 года ворвалась в Берлин и захватила несколько переправ через каналы в черте города. За период боёв бригадой было уничтожено 713 солдат и офицеров противника, 2 пушки, 9 миномётов, 9 пулемётов, 15 автомашин, 2 самолёта. Захвачено в качестве трофеев 40 самолётов, 15 автомашин и большое количество складов с различным имуществом. 26 апреля 1945 года в ходе уличных боёв при отражении контратаки противника гвардии полковник И. В. Гаврилов пал смертью храбрых. Похоронили его в Берлине в парке Тиргартен . Позднее здесь был возведён мемориал павшим советским воинам .
Указом Президиума Верховного Совета СССР гвардии полковнику Ивану Васильевичу Гаврилову 31 мая 1945 года было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.
Награды
- Медаль «Золотая Звезда» (31.05.1945, посмертно).
- Орден Ленина (31.05.1945, посмертно).
- Орден Красного Знамени - дважды (29.12.1941, 11.04.1945).
- Орден Отечественной войны 1 степени (08.09.1944).
Память
- Имя Героя Советского Союза И. В. Гаврилова увековечено на мемориале павшим советским воинам в Берлине.
Примечание
Напишите отзыв о статье "Гаврилов, Иван Васильевич"
Литература
- Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов . - М .: Воениздат , 1987. - Т. 1 /Абаев - Любичев/. - 911 с. - 100 000 экз. - ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
- Жуков Ю.А. . - М: Советская Россия, 1975.
- М. Е. Катуков. На острие главного удара. - М: Военгиз, 1974.
Документы
- . . № в базе данных . . , . . , . . , . . , . . , . .
- . . . . , . . , . .
Ссылки
Антон Бочаров.
. Сайт «Герои Страны ». Проверено 18 сентября 2015.
- . .
Отрывок, характеризующий Гаврилов, Иван Васильевич
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Игорь Востряков
Рассказы – страшилки
Невероятные приключения полковника Гаврилова
Три старичка пили чай, смачно прихлебывая из блюдечек. Они ничем не отличались от обычных старичков, если не считать, что сидели на ящиках с противопехотными минами, на плече у каждого висело по автомату, на столе, рядом с фарфоровыми чашечками, лежали связки гранат.
– Эх-хе-хе! – вздохнул один. – Как жаль, что резидент вышел на пенсию, уехал в Австралию и оставил нас без работы! Мы бы подослали ему шпиона дядю Петю и сделали вид, что об этом ничего не знаем.
– А резидент, инструктировал бы шпиона дядю Петю по самым секретным инструкциям и делал вид, что ничего не понял, – подхватил другой старичок, внешне очень похожий на старушку.
Вдруг один из старичков насторожился и зорко оглядел комнату. Из правого угла доносилось попискивание морзянки.
– Полковник Гаврилов и шпион дядя Петя! – прошептал старичок, очень похожий на старушку. – За нами следят! Сделаем вид, что мы ничего не заметили.
– Есть, шеф! Сделать вид, что мы ничего не заметили! – гаркнули бравые старички, вытягиваясь по стойке смирно и прижимая чашечки с чаем к груди.
Шеф довольно улыбнулся.
– Полковник Гаврилов! – приказал он. – Обезвредить лазутчика!
Гаврилов в одно мгновение скрылся в темном углу, откуда до шефа донеслась странная возня и шипение.
– Шеф! – заорал Гаврилов, появляясь перед начальником. – Лазутчик взят!
В руке полковника шипел и извивался искусственный паук с антенной на голове. Внезапно паук укусил полковника. Гаврилов разжал пальцы. Паук, поджав лапы, запрыгал по полу, как резиновая пуля.
– Шеф! Гранату! – завопил Гаврилов.
Шеф ловко метнул связку гранат под ноги полковника. Когда дым рассеялся, шеф увидел на месте, где только что стояли полковник и паук, глубокую яму.
– Шеф! – воскликнул Гаврилов, как ни в чем ни бывало выскакивая из ямы. – Какой милый пенсионерский подарочек получили мы от резидента! Он умудрился спрятать в пауке-шпионе маленькую авиационную бомбу!
– Три дня назад, полковник, – зловредным голоском прогундосил шеф, – я тоже послал резиденту подарок! Такой миленький цветочек, под корнями которого зарыл мину с инерционным взрывателем.
– Какое наслаждение, шеф, получать такие подарки, – сорванным голосом просипел шпион дядя Петя, – к сожалению люди разучились делать друг другу приятное!
– В какое удивительное время мы жили, – подхватил Гаврилов, – Все кругом подслушивали и подглядывали. Они следили за нами. Мы следили за ними! Взрывы, диверсии, погони, стрельба! П Р О Т И В О С Т О Я Н И Е!
– Ах, шеф! – мечтательно прохрипел шпион дядя Петя. – Неужели это никогда не повторится?
– Разведка бессмертна! – суровым голосом отчеканил шеф. – Не зря дети из поколения в поколение рассказывают «страшилки» о полковнике Гаврилове и резиденте. Не зря резидент рыдал белугой, когда услышал о себе исторические слова:»Резидент ничем не отличался от толпы, если не считать волочившегося сзади парашюта…»
– О нас пишут книги, – подхватил шпион дядя Петя, – одна из таких книг начиналась словами:»Было время, когда на Земле еще ничего не было, а были полковник Гаврилов и резидент с гранатой…».
– Но самая лучшая и правдивая книга, – гордо заявил шеф, – перед вами! Называется она: «Приключения полковника Гаврилова»
Ловко маскируясь под обыкновенного прохожего, полковник Гаврилов строевым шагом подошел к ветхой старушке, торговавшей зеленью.
Свежевыбритое лицо старушки было непроницаемо.
– Шеф! В городе резидент! – доложил Гаврилов.
Шеф выпрямился и незаметно переложил три ящика с гранатами из правого кармана в левый, щелкнул затвором автомата и профессиональным движением поправил ленту крупнокалиберного пулемета.
– Приказываю немедленно выследить резидента и доложить! – гаркнул он.
Чтобы не вызвать подозрений у окружающих и тем самым не провалить искусно замаскированную явку, полковник купил у шефа пучок зелени и, четко печатая шаг, удалился.
Из характеристики шефа.
Характер нордический, сильный.
Образование тоже…
Полковник Гаврилов сидел в засаде, верхом на мусорной урне, посредине тротуара. Он ничем не отличался от толпы, если не считать: автомата, висевшего на груди, и пяти гранат, засунутых за пояс.
Резидент появился в назначенное время, как всегда неожиданно. Он волочил за собой небольшое ракетное устройство типа «Земля-земля». Втащив его на крышу газетного киоска, он прицелился в полковника и нажал на спуск.
Страшный удар выбил из-под Гаврилова урну. Подкинутый взрывной волной, полковник успел обстрелять резидента из автомата и забросать гранатами, но среди развалин и обгорелых газет резидента не оказалось.
Обеспокоенный полковник Гаврилов, взял след резидента в двух шагах от разбитого киоска и, завернув его в чистый носовой платок, прыгнул в автомобиль.
Информация к размышлению.
Какого размера обувь носит резидент? Если в левом ботинке едва уместился маленький котенок, а в каблуке правого засели люди полковника Гаврилова.
След резидента
Полковник Гаврилов положил след резидента на стол и решил выпить чаю с мятным пряником.
– Ну и гадость, – с отвращением думал он, прожевывая пряник. На зубах хрустел крупный дорожный песок. Тут он заметил, что пряник лежит на столе, а след исчез.
– Я съел след резидента! – в отчаянии воскликнул Гаврилов, хватаясь за голову и выскакивая на улицу. – Что же делать?
Вдруг он увидел ботинки резидента, которые как ни в чем ни бывало стояли на асфальте. Сам резидент, изображая из себя трехлетнюю девочку, копал совочком песок. Полковник мгновенно уселся рядом и дернул его за волосы.
– А-а-а! – захныкал резидент, незаметно подсовывая под башмак Гаврилова маленькую авиационную бомбу.
Когда полковник слез с дерева, куда его забросило взрывом, долговязая фигура резидента уже скрылась за углом.
Из характеристики полковника Гаврилова.
…Знает все, что положено и не знает, чего не велено…
Явка резидента
Прежде чем идти на явку резидент решил замаскироваться. Он надел черный женский парик, черные туфли и, чтобы окончательно сбить полковника Гаврилова со следа, на своем прекрасном черном пеньюаре написал большими белыми буквами:»Я НЕ РЕЗИДЕНТ!».
Постучав условленным стуком в условленную дверь, резидент спросил.
– Не здесь ли конопатят двери?
Ему ответили.
– Конопатый деверь живет этажом выше, а здесь живет его любимая теща!
Вдруг теща направила на резидента именной пистолет полковника Гаврилова. Резидент сразу догадался, что явка провалена и немедленно выпрыгнул в окно с одиннадцатого этажа.
Полковник Гаврилов тут же последовал его примеру и спустился вниз на лифте, но резидента нигде не было. Даже следы отсутствовали. Гаврилов сообразил, что резидент не оставил никаких следов.
Затянув поплотнее солдатский ремень, полковник бросился на поиски резидента.
Из легенды резидента.
Прибыл в город на автобусе. В качестве доказательства имеется авиационный билет:»Серия ЕХ, шестое место, десятый вагон».
Могущество вражеской сантехники
Чтобы привести себя в порядок, резидент зашел в туалет.
16.04.1908 - 30.03.1992
Герой Советского Союза
Гаврилов Владимир Яковлевич – командир 804-го бомбардировочного авиационного полка (293-я бомбардировочная авиационная дивизия, 1-й бомбардировочный авиационный корпус, 3-я воздушная армия, Калининский фронт), майор.
Родился 3 (16) апреля 1908 года в городе Луганск Славяносербского уезда Екатеринославской губернии (ныне областной центр Украины). Русский. В 1920 году окончил 4 класса начальной школы в Луганске. С 1920 года жил в посёлке Северного рудника (ныне посёлок Пивничное в черте города Торецк Донецкой области, Украина). В 1920-1924 годах работал котлочистом, лампоносом, отвальщиком угля и учеником в механических мастерских на Северном руднике. В 1926 году окончил школу ФЗУ. В 1926-1928 годах работал токарем по металлу в Центральных механических мастерских в городе Щербиновка (ныне город Торецк).
В армии с июля 1928 года. В 1931 году окончил Тульскую оружейно-техническую школу, до декабря 1934 года служил в ней младшим и старшим оружейным техником.
В декабре 1936 года окончил Борисоглебскую военную авиационную школу лётчиков. Служил в ВВС командиром звена отдельной авиаэскадрильи (в Белорусском военном округе), командиром авиаэскадрилий в бомбардировочных авиаполках (в Орловском и Прибалтийском особом военных округах). В 1941 году заочно окончил 2 курса Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е.Жуковского.
Участник Великой Отечественной войны: в июне-июле 1941 – командир авиаэскадрильи 46-го бомбардировочного авиационного полка (Северо-Западный фронт). Участвовал в оборонительных боях в Прибалтике. 22 июня 1941 года был легко ранен.
В сентябре-октябре 1941 – заместитель командира 603-го бомбардировочного авиационного полка, проходившего формирование в тылу. С октября 1941 – командир формирующегося 804-го бомбардировочного авиационного полка (в Приволжском и Забайкальском военных округах).
В октябре 1942 – марте 1943 – командир 804-го бомбардировочного авиационного полка. Воевал на Калининском (октябрь 1942 – январь 1943), Волховском (январь-февраль 1943) и Северо-Западном (февраль-март 1943) фронтах. Участвовал в оборонительной операции в районе города Белый, в Великолукской операции, прорыве блокады Ленинграда и Демянской операции.
Особо отличился в ходе Великолукской операции. 16 января 1943 года при выполнении боевого задания в районе городе Великие Луки (Псковская область) у его Пе-2 зенитным снарядом было повреждено и загорелось левое крыло. При этом В.Я.Гаврилов получил лёгкую контузию головы. Несмотря на повреждения и пожар самолёта, продолжал выполнять задание и руководить группой. В ходе воздушного боя его экипаж на горящем самолёте сбил 2 вражеских истребителя. Сумел довести свой Пе-2 до линии фронта и совершил посадку на нейтральной территории в 70 метрах от вражеских позиций. Несмотря на миномётный обстрел, вместе с экипажем вышел к своим войскам.
За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1943 года подполковнику Гаврилову Владимиру Яковлевичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» .
С марта 1943 – командир 81-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка. Воевал на Воронежском (март-август 1943), Степном (август-октябрь 1943), 2-м (октябрь 1943 – июль 1944) и 1-м (июль 1944 – май 1945) Украинских фронтах. Участвовал в Курской битве, Белгородско-Харьковской, Полтавско-Кременчугской, Кировоградской, Уманско-Ботошанской, Львовско-Сандомирской, Сандомирско-Силезской, Нижнесилезской, Верхнесилезской, Берлинской и Пражской операциях.
Всего за время войны совершил 109 боевых вылетов на бомбардировщиках СБ и Пе-2.
После войны до октября 1946 года продолжал командовать 81-м гвардейским бомбардировочным авиационным полком (в Центральной группе войск, Австрия).
В октябре 1946 – октябре 1948 – командир 276-й бомбардировочной авиационной дивизии (в Прибалтийском военном округе; горд Черняховск Калининградской области).
В 1949 году окончил Курсы усовершенствования командиров дивизий при Военно-воздушной академии (Монино). В июне 1949 – мае 1953 – командир бомбардировочной авиационной дивизии Войска Польского.
В 1955 году окончил Высшую военную академию (Военную академию Генерального штаба). В 1955-1956 – начальник отдела боевой подготовки и военно-учебных заведений ВВС Северо-Кавказского военного округа (штаб – в городе Ростов-на-Дону). В 1956-1960 – старший преподаватель тактики ВВС Военно-политической академии. С сентября 1960 года полковник В.Я.Гаврилов – в запасе.
В 1961-1972 годах работал старшим инженером хозяйственного отдела Госплана РСФСР. С 1974 – заместитель начальника 5-й Московской аэрофотолесоустроительной экспедиции, в 1976-1977 – старший инспектор отдела кадров Московского специализированного лесоустроительного предприятия.
Полковник (1946). Награждён 2 орденами Ленина (1.05.1943; 5.11.1954), 3 орденами Красного Знамени (17.03.1943; 21.05.1945; 15.11.1950), орденом Суворова 3-й степени (18.05.1945), 2 орденами Отечественной войны 1-й степени (16.02.1944; 11.03.1985), орденом Красной Звезды (3.11.1944), медалями, польскими медалями.
Звания «Крепость-герой». Это высокое звание – результат исключительного мужества и стойкости гарнизона, защищавшего крепость в июне-июле 1941 года, а также огромного многолетнего труда писателя-фронтовика Сергея Сергеевича Смирнова, который рассказал в своих книгах о подвиге защитников крепости.
Гаврилов П.М. 1960-е гг
Впервые Сергей Смирнов приехал в Брест в 1954 году и, как позже сам признавался, буквально «заболел» темой обороны Брестской крепости. Десять лет он по крупицам собирал документы, по всей стране разыскивал оставшихся в живых защитников крепости, устанавливал имена погибших. Постепенно работа Сергея Сергеевича Смирнова перестала быть просто сбором материала и превратилась в процесс помощи найденным участникам обороны крепости. Ведь многие из них прошли через фашистские лагеря, их считали не выполнившими свой долг перед Родиной. На защиту героев крепости стал Смирнов. Главным результатом работы писателя стала документальная повесть « », в которой подробно описаны события обороны крепости и судьбы её защитников.
Несколько глав книги посвящены майору Петру Михайловичу Гаврилову – командиру . Но выяснить его имя и собрать информацию о нём писателю Смирнову удалось не сразу.
В одном из разделов книги «Брестская крепость» С.С. Смирнов пишет: «Я рассказывал уже о том, как весной 1942 года на одном из участков фронта в районе Орла было захвачено донесение, составленное штабом 45-й пехотной дивизии немцев, в котором подробно сообщалось об обороне Брестской крепости. Когда копия этого донесения попала мне в руки, я увидел, что в нем особенно много внимания уделяется боям за какое-то крепостное укрепление, которое авторы документа называют Восточным фортом. Судя по описанию, шла исключительно упорная борьба за этот форт и его гарнизон оказывал врагу поистине героическое сопротивление» .
Во время своей первой поездки в Брест осенью 1954 года Сергей Смирнов не смог найти никого из защитников Восточного форта. В феврале 1955 года он снова побывал на Брестчине и в районном центре Жабинка обнаружил бывшего лейтенанта 125-го стрелкового полка Я.И. Коломийца, который сражался в гарнизоне Восточного форта. Сергей Смирнов привез его в крепость, где Яков Иванович, показывая всё на месте, подробно рассказал о боях за форт. Он много говорил о командире обороны Восточного форта, но, к сожалению, не мог вспомнить его фамилию. К тому времени у писателя Смирнова уже был небольшой список командиров, составленный по рассказам участников боёв. В книге «Брестская крепость» Сергей Смирнов вспоминает: «Когда я дошел до фамилии бывшего командира 44-го стрелкового полка майора Гаврилова, Коломиец встрепенулся и уверенно сказал, что оборону Восточного форта возглавлял майор Гаврилов».
Однако в первых списках Сергея Смирнова с фамилиями защитников крепости Гаврилов значился как погибший в первый день войны. Сообщение Якова Ивановича опровергало эту версию. Гаврилов не погиб. Получалось, что он и был тем самым майором из Восточного форта, о котором говорилось в немецком донесении.
Писатель знал, что 44-й стрелковый полк входил в состав 42-й стрелковой дивизии. Он обратился в Генеральный штаб с просьбой проверить, не сохранились ли какие-либо старые списки командного состава этой дивизии. В одном из таких списков удалось найти краткие сведения о майоре Гаврилове. Выяснив адрес, Сергей Смирнов написал ему письмо: «Я рассказывал, как мне пришлось искать его, писал, что по моему мнению, там, в Брестской крепости, он совершил подвиг выдающегося героизма, и я верю – недалеко то время, когда народ узнает об этом и Родина по достоинству оценит мужество и самоотверженность героя».
Через две недели состоялась их встреча. Беседа продлилась несколько дней. Гаврилов подробно рассказал о своей жизни.
Родился в 1900 году, по происхождению – татарин. В 1918 году добровольно вступил в ряды Красной Армии. К 1939 году за его плечами уже была Академия имени Фрунзе, звание майора. Ему поручили формирование 44-го стрелкового полка, с которым он прошел Советско-финляндскую войну. За два месяца до начала Великой Отечественной войны полк Гаврилова перевели в Брестскую крепость, где в одном из домов комсостава поселился с семьёй и командир полка.
К тому времени майор Гаврилов прошел большую школу армейской службы, был опытным командиром, хорошо понимал напряжённую обстановку, сложившуюся на границе. Рассвет 22 июня 1941 года он встретил в крепости.
«Никогда не забыть мне 22 июня 1941 года, — вспоминал Пётр Михайлович. – Разбуженный на рассвете артиллерийской канонадой, я вскочил с постели и глянул в окно. Брестская крепость пылала в огне. Вдруг раздался оглушительный взрыв. В квартире вылетели рамы и двери, посыпалась штукатурка. Оказывается, в соседний дом угодила вражеская бомба. Десятилетний сынишка и больная жена прижались ко мне, ища защиты. «Немедленно спускайтесь в подвал», — сказал я им, а сам побежал в штаб полка…».
Кругом рвались снаряды и бомбы. Собрав группу бойцов, майор Гаврилов попытался вывести их из крепости через Северные ворота, но было уже поздно: фашисты окружили крепость плотным кольцом. Поблизости располагался , где собрались бойцы разных подразделений. Оказавшись в укреплении и оценив обстановку, Пётр Михайлович принимает решение возглавить оборону Восточного форта.
По приказу майора Гаврилова личный состав защитников был разбит на роты, назначены командиры, каждая рота получила участок обороны и сектор обстрела. Были созданы штаб обороны, импровизированный госпиталь, на плечи майора легла забота о раненых, женщинах и детях.
За короткое время Восточный форт был превращён в неприступный узел сопротивления. Противник об этом участке обороны в своем донесении писал: «…К нему нельзя было подступиться имея только пехотные средства, так как превосходно организованный ружейный и пулемётный огонь из глубокого окопа с многочисленными капонирами и подковообразного двора скашивал каждого приближающегося…» .
Боевая обстановка с каждым днём усложнялась. Многие защитники форта погибли, оставшиеся в живых испытывали острый голод и жажду. Но самые большие потери в форту были после штурма, который фашисты провели 29 июня 1941 года. При этом были захвачены в плен немногие оставшиеся в живых командиры и бойцы, в основном раненые или контуженные. Фашисты тщательно обыскали помещения форта, но им так и не удалось обнаружить руководителя обороны.
Майор Гаврилов и небольшая группа бойцов укрывались в отдалённых казематах укрепления и продолжали борьбу до 12 июля. При попытке прорыва бойцы погибли, майору Гаврилову удалось добежать до . Вот как описывает события Сергей Смирнов в книге «Брестская крепость»:
«…Гаврилов не помнит, как он пробежал линию постов… Он бежал изо всех сил, сжимая в руках вторую гранату и пистолет, бежал не чуя под собой ног и слышал за спиной крики, выстрелы и топот сапог. …Ночь была непроглядно тёмной и он почти наткнулся на стену. Это была кирпичная стена одного из казематов внешнего вала крепости. Он нащупал дверь и вошел внутрь. Целый час он ходил по пустому помещению, ощупывая осклизлые стены, пока наконец догадался, где находится. Здесь перед войной были конюшни его полковых артиллеристов. Теперь он понял, что попал на северо-западный участок крепости…».
Сил у майора Гаврилова почти не осталось, он лежал в полузабытьи. Вот как вспоминал об этом сам Пётр Михайлович уже после войны: «…У меня было два пистолета и пять гранат… Однажды очнулся от громких голосов. Гитлеровцы громко разговаривали и шли прямо в мой каземат. «Нет, думаю, не возьмёте, гады!». Собрав остаток сил, приподнялся на локте и нажал на спусковой крючок. Фашисты с воплями отбежали. Не помню, сколько времени продолжался бой. Помню только, что гитлеровцы кричали: «Рус, сдавайс!» и пытались приблизиться. Тогда я метнул в них две гранаты. Когда в обойме пистолета оставалось всего три патрона, внезапно раздался страшный грохот, по глазам полоснуло пламя, и я потерял сознание».
Это произошло 23 июля 1941 года, то есть на тридцать второй день войны. Военнопленный врач лагеря в Южном городке Н.И. Воронович вспоминал, в каком состоянии был П.М. Гаврилов, когда фашисты доставили его в лагерь: «Пленный майор был в полной командирской форме, но вся одежда его превратилась в лохмотья, лицо было покрыто пороховой копотью и пылью и обросло бородой. Он был ранен, находился в бессознательном состоянии и выглядел истощенным до крайности. Это был в полном смысле слова скелет, обтянутый кожей…» . Врачи в лагере выходили майора Гаврилова, устроили работать на лагерную кухню, где Пётр Михайлович смог немного восстановить силы.
Из Южного городка Гаврилов был увезен в Германию, где находился в лагерях Хаммельбург и Регенсбург. В мае 1945 года был освобождён из плена. После спецпроверки был восстановлен в звании майора и продолжил службу на Дальнем Востоке в качестве заместителя начальника лагеря для японских военнопленных. Но все эти годы, после возвращения из плена, он так и не был восстановлен в рядах партии. Гаврилов поднимал этот вопрос, но безрезультатно.
Когда об этом узнал С.С. Смирнов, он тут же пообещал помочь. Сергей Сергеевич обратился в комитет партийного контроля при ЦК КПСС и рассказал все, что знал о майоре Гаврилове. Писатель отправил письма всем, чьи воспоминания о Петре Михайловиче он записывал, с просьбой прислать свои заверенные печатью свидетельства об его участии в обороне крепости. На заседании партийной комиссии, где рассматривалось дело майора Гаврилова, вместе с Петром Михайловичем присутствовал и С.С. Смирнов. В квартире писателя в Москве Гаврилов жил некоторое время, ожидая решения Партийной комиссии. Сергей Смирнов первым узнал о восстановлении Гаврилова в партии и запомнил, как он отреагировал на это известие: «…И тогда я увидел, как этот пожилой, 56-летний человек вдруг, словно мальчишка, принялся отплясывать какой-то диковатый, ликующий танец…». Спустя месяц писатель Смирнов получил от Гаврилова радостное письмо. В нём Пётр Михайлович сообщал, что ему вручили партийный билет.
3 января 1957 года Указом Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение воинского долга при обороне Брестской крепости в 1941 г. и проявленное при этом мужество и отвагу Петру Михайловичу было присвоено звание Героя Советского Союза.
Брестская крепость навсегда объединила судьбы майора Гаврилова и писателя Смирнова. Дружбу, которая возникла между ними во время первой встречи, они пронесли через многие годы.
Сергей Сергеевич Смирнов ушёл из жизни в 1976 году, а спустя три года, в 1979-м, не стало Петра Михайловича Гаврилова.
Сделать всё возможное для сохранения и укрепления мира – в этом фронтовики видели цель своей жизни. И где бы они ни выступали, главной темой была тема защиты мира.
Недаром говорят, что новая война начинается тогда, когда люди забывают уроки прошлого. Память о войне должна жить. Жить в судьбах тех, кто погиб, защищая Родину, тех, кто в сражениях добыл Победу. Деятельность Сергея Сергеевича Смирнова продемонстрировала острую необходимость поисковой работы для миллионов людей, потерявших на войне своих близких, а также для тех, кто воевал ради мира и был незаслуженно забыт в послевоенные годы.
сообщить о неприемлемом содержимомТекущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Игорь Востряков
Рассказы – страшилки
Невероятные приключения полковника Гаврилова
Три старичка пили чай, смачно прихлебывая из блюдечек. Они ничем не отличались от обычных старичков, если не считать, что сидели на ящиках с противопехотными минами, на плече у каждого висело по автомату, на столе, рядом с фарфоровыми чашечками, лежали связки гранат.
– Эх-хе-хе! – вздохнул один. – Как жаль, что резидент вышел на пенсию, уехал в Австралию и оставил нас без работы! Мы бы подослали ему шпиона дядю Петю и сделали вид, что об этом ничего не знаем.
– А резидент, инструктировал бы шпиона дядю Петю по самым секретным инструкциям и делал вид, что ничего не понял, – подхватил другой старичок, внешне очень похожий на старушку.
Вдруг один из старичков насторожился и зорко оглядел комнату. Из правого угла доносилось попискивание морзянки.
– Полковник Гаврилов и шпион дядя Петя! – прошептал старичок, очень похожий на старушку. – За нами следят! Сделаем вид, что мы ничего не заметили.
– Есть, шеф! Сделать вид, что мы ничего не заметили! – гаркнули бравые старички, вытягиваясь по стойке смирно и прижимая чашечки с чаем к груди.
Шеф довольно улыбнулся.
– Полковник Гаврилов! – приказал он. – Обезвредить лазутчика!
Гаврилов в одно мгновение скрылся в темном углу, откуда до шефа донеслась странная возня и шипение.
– Шеф! – заорал Гаврилов, появляясь перед начальником. – Лазутчик взят!
В руке полковника шипел и извивался искусственный паук с антенной на голове. Внезапно паук укусил полковника. Гаврилов разжал пальцы. Паук, поджав лапы, запрыгал по полу, как резиновая пуля.
– Шеф! Гранату! – завопил Гаврилов.
Шеф ловко метнул связку гранат под ноги полковника. Когда дым рассеялся, шеф увидел на месте, где только что стояли полковник и паук, глубокую яму.
– Шеф! – воскликнул Гаврилов, как ни в чем ни бывало выскакивая из ямы. – Какой милый пенсионерский подарочек получили мы от резидента! Он умудрился спрятать в пауке-шпионе маленькую авиационную бомбу!
– Три дня назад, полковник, – зловредным голоском прогундосил шеф, – я тоже послал резиденту подарок! Такой миленький цветочек, под корнями которого зарыл мину с инерционным взрывателем.
– Какое наслаждение, шеф, получать такие подарки, – сорванным голосом просипел шпион дядя Петя, – к сожалению люди разучились делать друг другу приятное!
– В какое удивительное время мы жили, – подхватил Гаврилов, – Все кругом подслушивали и подглядывали. Они следили за нами. Мы следили за ними! Взрывы, диверсии, погони, стрельба! П Р О Т И В О С Т О Я Н И Е!
– Ах, шеф! – мечтательно прохрипел шпион дядя Петя. – Неужели это никогда не повторится?
– Разведка бессмертна! – суровым голосом отчеканил шеф. – Не зря дети из поколения в поколение рассказывают «страшилки» о полковнике Гаврилове и резиденте. Не зря резидент рыдал белугой, когда услышал о себе исторические слова:»Резидент ничем не отличался от толпы, если не считать волочившегося сзади парашюта…»
– О нас пишут книги, – подхватил шпион дядя Петя, – одна из таких книг начиналась словами:»Было время, когда на Земле еще ничего не было, а были полковник Гаврилов и резидент с гранатой…».
– Но самая лучшая и правдивая книга, – гордо заявил шеф, – перед вами! Называется она: «Приключения полковника Гаврилова»
Шеф
Ловко маскируясь под обыкновенного прохожего, полковник Гаврилов строевым шагом подошел к ветхой старушке, торговавшей зеленью.
Свежевыбритое лицо старушки было непроницаемо.
– Шеф! В городе резидент! – доложил Гаврилов.
Шеф выпрямился и незаметно переложил три ящика с гранатами из правого кармана в левый, щелкнул затвором автомата и профессиональным движением поправил ленту крупнокалиберного пулемета.
– Приказываю немедленно выследить резидента и доложить! – гаркнул он.
Чтобы не вызвать подозрений у окружающих и тем самым не провалить искусно замаскированную явку, полковник купил у шефа пучок зелени и, четко печатая шаг, удалился.
Из характеристики шефа.
Характер нордический, сильный.
Образование тоже…
В засаде
Полковник Гаврилов сидел в засаде, верхом на мусорной урне, посредине тротуара. Он ничем не отличался от толпы, если не считать: автомата, висевшего на груди, и пяти гранат, засунутых за пояс.
Резидент появился в назначенное время, как всегда неожиданно. Он волочил за собой небольшое ракетное устройство типа «Земля-земля». Втащив его на крышу газетного киоска, он прицелился в полковника и нажал на спуск.
Страшный удар выбил из-под Гаврилова урну. Подкинутый взрывной волной, полковник успел обстрелять резидента из автомата и забросать гранатами, но среди развалин и обгорелых газет резидента не оказалось.
Обеспокоенный полковник Гаврилов, взял след резидента в двух шагах от разбитого киоска и, завернув его в чистый носовой платок, прыгнул в автомобиль.
Информация к размышлению.
Какого размера обувь носит резидент? Если в левом ботинке едва уместился маленький котенок, а
конец ознакомительного фрагмента
Внимание! Это ознакомительный фрагмент книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента ООО "ЛитРес".